—Можно не стараться, все равно здесь почти нет места. — Притиснутые друг к другу, они лишь топтались на месте в окружении таких же парочек.
— И какой во всем этом смысл? — осведомилась Лиз.
—Пока не знаю, но скоро выясню. А ты пока расслабься. — Он снова погладил ее ладонью по спине и почувствовал, как она напряжена.
Не могу.
А ты попробуй отвлечься. — Он не переставая оглядывал толпу. — Чем ты занимаешься, когда не работаешь?
Думаю о работе.
Лиз!
Ну ладно... Читаю — в основном о морских обитателях.
Значит, и в выходные работаешь?
Мне это интересно.
Их притиснули друг к другу; Джонас забыл о том, что должен наблюдать за посетителями, и посмотрел на нее в упор.
—А кроме работы тебя ничего не интересует?
Смущенная его близостью, Лиз попыталась высвободиться, но Джонас держал ее крепко. Несмотря на то что она решилась не поддаваться, сердцебиение у нее участилось.
—Ни на что другое у меня нет времени.
Он заметил, что она не надушилась, но от нее исходил слабый аромат пудры и цветочных лепестков. Невольно он задумался, какое у нее тело. Такое ли оно гибкое и хрупкое, каким кажется сейчас, когда она прижимается к нему?
Похоже, ты себя во всем ограничиваешь.
У меня свое дело, — напомнила Лиз, и вдруг ей захотелось, чтобы он снова ее поцеловал. Она не знала, как поведет себя, но ей стало сладко и захотелось подчиниться, уступить... Как близко его губы! Словно почувствовав ее призыв, Джонас отвел ее голову назад, провел рукой по ее волосам. Ее неудержимо влекло к нему...
Неужели заработки для тебя важнее всего?
Да, — с трудом ответила Лиз, сама не понимая, зачем ей это. — Мне нужно купить несколько аквабайков.
Глаза у нее сделались такие теплые и такие шальные, что Джонас показался себе неуязвимым.
Аквабайков?
Если я не угонюсь за конкурентами...
Он словно невзначай поцеловал ее в угол рта и напомнил:
Если ты не угонишься за конкурентами...
То... клиенты уйдут от меня к другим. Поэтому я...
Джонас снова так же легко поцеловал ее.
—Ну и что же?
Хочу успеть купить аквабайки до начала летнего сезона.
Конечно. Но до лета еще несколько недель. До тех пор я мог бы заняться с тобой любовью много раз... Много-много раз! — повторил он, заметив ее ошеломленный взгляд. Потом он прильнул к ней губами.
Она дернулась, как будто ее ударило током. Джонас не понял, что ею движет — удивление, желание сопротивляться или влечение. Сам он предпочитал давать волю страсти в уединенных, тихих местах, которые сам выбирал. Неожиданно он перестал обращать внимание и на громкую музыку, и на мигающие, искрящиеся огни, и на толпу. Они очутились в самом углу танцпола, окруженные другими парами, притиснутые друг к другу, — и на время забыли обо всем на свете.