"Опомнитесь, братья!"
Мы вам не братья. Выкопайте из могилы вашего лорда Нуррана, который в свое время не удержал Южный берег, говорите о братстве ему. А мы — пираты. Предатели. Неверные наемники.
У машины стоял человек в штатском, без зонта, не обращая внимания на ливень.
— Ваше величество, все готово. Мы ждем только вас.
* * *
— Вали отсюда, пока в отделение не сдали!
Его вытолкали из калитки на улицу, замок защелкнулся.
— Вали, вали, герой! Территория посольства — это другая страна, к твоему сведению. Без документов даже не мечтай.
Охранник беззлобно ругнулся и скрылся в привратницкой. Ветки сирени метались перед фонарем, по стенам ходили тени. По асфальту разбегались пузыри. Поредевшая толпа еще топталась перед посольством, но люди уже расходились.
Он отошел в сторону от ворот и встал у решетки, разглядывая мягко сияющие окна. Его отпустило, совсем отпустило, и он уже не чувствовал ничего, кроме холода и усталости. Да и те были словно не свои.
— Нет, ну вы подумайте! Не насмотрелся я на дорогие лица в родных рубежах, они и здесь мне глаза мозолят. Привет, Нож.
Из посольской калитки только что вышел человек. Теперь он стоял на зеркальном асфальте в рыжем свете фонарей — высокая тощая фигура, распахнутый кожаный плащ, уже заблестевший от дождя, небрежная поза, брюки дудочками, руки — по два пальца — засунуты в тесные карманы. Белые волосы прилипли к черепу, сосульками повисли на лицо. Из-под сосулек ухмыляется щелясто щучий безгубый рот.
Наймарэ. Идиоты. Они конченые идиоты.
— Не рад меня видеть, судя по кислой мине. Ладно тебе буку строить, все свои. Чего ты тут делаешь?
— Звезды считаю, — он поморщился. — И ты прав, глаза бы мои тебя не видели.
— Нож, это пожелание? — наймарэ тряхнул головой, отбрасывая прилипшие волосы, подмигнул. Глаза у него тоже были рыбьи, бледные, слюдяные.
— Иди ты… обратно. Это пожелание.
— Фу-у, Нож осторожничает, на воду дует. Обратно я погожу, у меня отпуск на месяц.
— Отпуск?
— Молодая дама, которая со мной разговаривала, была в расстроенных чувствах. То, что она желала получить, стоило эммм… несколько дороже того, что она предлагала в качестве оплаты… к ее удивлению и разочарованию. Чтобы не разочаровывать прелестную даму еще больше, я пошел ей навстречу, посоветовал хорошенько все обдумать и взвесить. Сделка с Полночью — вещь серьезная, спешка ни к чему. Через месячишко встретимся, еще раз все обговорим. Ну что ты смотришь на меня глазами раненой лани?
— Я смотрю на тебя с отвращением, Асерли.
— Паскудная рожа, правда? — тот разулыбался, показывая мелкие острые зубы, повел плечами, выпятил тощую грудь. — Я в зеркало мимоходом поглядел — отвратное зрелище! Милой молодой даме я тоже не понравился, хоть был галантен, говорил комплименты и ни словом не соврал. Жаль, конечно, но очень уж она расстроена была, кто-то ее обидел, и это, заметь, был не я. Женщину легко обидеть, они такие ранимые, нежные, капризные, упрямые, все делают по-своему, но все равно доверчивые, надо с ними бережней… ну что я тебе рассказываю… за то мы их и любим, правда, Нож?