Справа с треском распахнулось окно, но Гув не обратил внимания. Он смотрел на девушку, а девушка ему улыбалась.
Да, конечно.
Немного времени для такой красотки у Гува всегда найдется.
* * *
— Пожа-а-а-ар!
Леон вскинулся, глядя в темную заднюю стену дома. Там, со стороны парадного входа, вопили и хлопали дверью, но отсюда ничего не было видно. Вик забился под леоновым коленом с новой силой.
— Пусти, идиот! Она пришла! Она там, внутри!
Леон скручивал ему руки его собственным ремнем. Что бы там ни происходило, оставлять психа на свободе Леон не собирался.
— Мама-а-а!
Над головой распахнулось окно. В светлом прямоугольнике мелькнул женский силуэт.
— Аааа!
Взметнулись занавески, совсем рядом о землю ударилось тяжелое тело.
Она опрокинулась навзничь, светлые волосы расплескались по траве.
Леон оставил Вика и кинулся к девушке.
— Шейла!
— Он там! Там! — Леон помог ей сесть, ее трясло так, что зубы лязгали. — Наверху! У него нож! Помогите мне! Помогите!
— Конечно, Шейла, конечно. Вик, позаботься о ней!
Леон вскочил. Влезть в окно первого этажа оказалось плевым делом, хоть и пришлось разбить стекло. Леон спрыгнул внутрь. Теперь он отчетливо слышал рев пламени в глубине дома и чувствовал запах дыма.
Пустая темная комната, Леон высунулся в коридор. Здесь гремело и воняло гораздо сильнее, а дальний конец озарялся вспышками. Пробежав по коридору в темноту, Леон ощутил ток воздуха — за дверью оказалась черная лестница на второй этаж.
В коридоре второго этажа пахло дымом гораздо сильнее. Из-за угла на ковер падала полоска света.
Ага.
Щелкнул предохранитель. Разворот за угол. Пусто. Открытая дверь в освещенную комнату. В комнате возня какая-то. Стоны, кряхтенье.
На полу, между столом и креслом недвусмысленно дергаются два тела. Бархатный пиджак самозабвенно трахает батистовый халатик. Рука девушки заломлена, по локтю течет кровь, знакомые белокурые волосы веером рассыпались по ковру.
Впрочем, бархатный пиджак также Леону знаком.
Могучий пинок под ребра сносит насильника с жертвы. И, не позволив ему даже головы повернуть, третий раз за сегодняшний день — правую руку аж к загривку, мордой в пол, коленом в поясницу, стволом револьвера — за ухо. Из вывернутой руки выпадает нож — резак с пластмассовой рукояткой. Точно таким ножом Джилл разрезает конверты и точит карандаши. Леон отпихивает его подальше.
Гув Гровнер перхает, наглотавшись пыли с ковра. Из коридора тянет дымом, воздух в комнате сиз. Глаза щиплет.
Леон убирает пистолет и выдергивает ремень из расстегнутых брюк преступника.
И замирает.
Потому что горло целует холодная сталь. Леон чувствует, как быстро остывающая капелька крови течет по кадыку за ворот футболки. Лезвие очень острое. Очень.