Корзун снял очки, протер их и снова очень внимательно поглядел на Крупенина.
— Вы любопытно рассуждаете, товарищ старший лейтенант. И я, признаться, хотел бы видеть вас не командиром батареи, а представителем нашего учебного отдела.
Их беседу прервал неожиданно вбежавший в лабораторию курсант Богданов. Поблескивая большими угольными глазами и трудно, с передыхом, выговаривая слова, он доложил, что Крупенина вызывает командир дивизиона. Отдышавшись, прибавил:
— Срочно, товарищ старший лейтенант.
— Что за пожар? — удивился Крупенин.
Курсант пожал плечами.
Крупенин, не задерживаясь, оделся и через двор училища направился к своей казарме.
Шел последний день старого года. До наступления нового оставалось восемь с половиной часов. Все праздничные планы были уже составлены и утверждены, программа торжественного вечера утрясена до малейших деталей. Разговор по итогам учебы состоялся у командира дивизиона еще утром.
«В чем же дело?» — с беспокойством думал Крупенин, торопливо шагая по снежной льдистой дорожке.
Майор Вашенцев, рослый, широкогрудый, с красивым цыгановатым лицом, сосредоточенно ходил по своему кабинету на четвертом этаже казармы и жадно курил. Он был явно не в духе. Так, по крайней мере, показалось Крупенину, когда он открыл дверь и переступил порог кабинета. Вашенцев проворно замял папиросу в стоявшей на столе пепельнице и зло, с укоризной посмотрел на вошедшего.
— О поведении курсанта Красикова знаете? — спросил Вашенцев.
— А что случилось, товарищ майор? — в свою очередь спросил Крупенин.
— Гм... значит, ничего не знаете?
Озадаченный Крупенин враз не мог сообразить, в чем же дело. Совсем недавно, каких-нибудь двадцать — тридцать минут назад, он видел Красикова в электротехнической лаборатории и ничего плохого за ним не заметил. Больше того, он разговаривал и с самим Красиковым и с его товарищами. И опять же — ничего подозрительного. Значит, то, что встревожило майора, произошло, вероятно, после занятий во дворе или в казарме. Но что именно? Крупенин терялся в догадках.
— Вот так и живем-служим. — Вашенцев раздражался все больше. — Человек спит и видит, как бы уйти из училища, а вы знать — не знаете, ведать — не ведаете.
«Ах, вон в чем дело!» — догадался наконец Крупенин и тут же попытался объяснить, что Красиков действительно к таким разговорам имеет некоторую склонность, но придавать им значения не следует, потому что все это у него не серьезно.
— Чепуху вы городите, — вконец рассердился Вашенцев. — Он же заявил мне вполне ясно, что поступил в училище не подумав и что намерен исправить эту свою ошибку. Поняли?