- Этот сок усилен витаминами, госпожа. Как в рекламе.
- А…
Жрица Тота не знала, что такое витамины и не привыкла всматриваться в лица рабов. Ее не интересовало, какие чувства могли испытывать ничтожные прислужники, по сути — ходячие вещи, предназначенье которых состояло лишь в том, чтобы исполнять любые прихоти своей могущественной повелительницы. Занятая своими мыслями Кемма до дна осушила стакан с отравленным апельсиновым соком.
- А теперь… Я хочу…
Огромные глаза Кеммы затуманились, веки налились свинцом. Она хотела что-то сказать стоявшей рядом служанке, но уже не могла шевельнуть языком, стремительно проваливаясь в глубокий, больше похожий на смерть сон. Выждав пару минут, Ульяна торопливо побежала вниз, к Конану.
- Ты отравил ее? — охрипшим голосом прошептала девушка. — Отравил?!
- Это снотворное. Но я действительно хочу убить ведьму.
- Ты с ума сошел! Она же может нас в мух превратить!
- Теперь уже нет, — отстранив Ульяну, Конан пошел к лестнице.
Дрожавшая от страха девушка все же последовала за ним. После
того как они остановились у двери мансарды, Конан достал из кармана моток тонкой, но прочной веревки:
- Когда она колдует, то делает какие-то движения руками и бормочет всякую чушь. Значит, если ее связать и заткнуть рот, ведьма потеряет свою власть. К тому же снотворное очень сильное и она просто проспит момент своей смерти.
- И что… что ты хочешь сделать?! Здесь, в этом доме…
- Расслабься. Я утоплю ведьму в болоте. Мы ни чем не рискуем, Ульяна. Она непонятно откуда явилась в нашу жизнь, у нее нет близких, друзей. Никто просто не заметит, как она сгинет без следа. Ее не станут искать.
Конан бодрился, но на самом деле, боялся, пожалуй, не меньше, чем крутившаяся возле него Ульяна. Он видел, какой силой обладает пришедшая из бездны ада египетская ведьма и понимал, что малейшая ошибка могла оказаться для него роковой. Глубоко вздохнув, он шагнул в мансарду. Из телевизора лилась негромкая музыка, свесившаяся с дивана рука с позолоченными ноготками касалась пола и была неподвижна, как у изваяния… Похоже, это снотворное могло вырубить и древнеегипетскую колдунью.
- Жрица, проснись! — желая подстраховаться, довольно громко произнес Конан. — Проснись!
Она даже не шевельнулась. На губах Кеммы блуждала счастливая улыбка, делавшая это обычно надменное лицо по-настоящему прекрасным. Подойдя к спящей, Конан в два счета скрутил ее по рукам и ногам, с особой тщательностью заклеил скотчем рот. Теперь жрица Тота была беспомощной и бессильной, а к Конану вернулось душевное равновесие — он больше не боялся колдунью.