В общем, однажды, когда капитан, будучи под мухой, спал у себя в гамаке, его укусила сколопендра. Береговые болтуны сочинили, будто кто-то специально подкинул ее в кормовую каюту, но только возиться с опасной гадиной у нас не найдется дураков. Бедняга сдох, потому что дверь была, по его обычаю, заперта изнутри. Все думали, что капитан просто в запое, поэтому плотник сломал створку только на пятый день. Кормик уже разложился весь и был зеленый и липкий, будто крокодил. Так мы и остались без капитана… Ей-богу, я так рад встретить вас, сэр! Всегда верил в вашу счастливую звезду!
— Где Кид? Хочу его увидеть.
— Да вот и он, плывет к кораблю в своем каноэ. Ланцетник сегодня трезв как стеклышко, снял парик и остужает на ветру лысую макушку.
«Неужели прошло почти два года?»
Питер смотрел во все глаза. Кид постарел. Остатки волос сильно поседели, а взгляд казался тусклым, неживым.
Полутрезвый лекарь кое-как вскарабкался на борт «Синего цветка». Он стоял напротив Баррета, подслеповато щурился и неловко пытался нацепить очки.
— Господи, неужто это ты, Баррет?!
Очки выпали из пальцев врача и заскакали по палубе, теряя стеклышки.
— Да, старый пройдоха, перед тобою снова я.
Кид обнял друга, потом отступил на шаг, подобрал остов очков, пристроил его на носу и осторожно всмотрелся в лицо капитана.
— Ты изменился, — мягко сказал он. — Два года тебя не состарили, но что-то переменилось внутри. Где ты был, Питер?
— В аду.
— Ага, понимаю, ты оказался в Картахене.
Баррет рассмеялся.
— Пошли, поговорим без свидетелей в каюте.
Дверь бывшей каюты Баррета все еще хранила старые следы пистолетных пуль. К ним добавились грубые отметины от плотницкого топора.
Кид криво ухмыльнулся.
— Малыш Джо уже рассказал тебе наши истории? Не волнуйся, друг, каюту основательно вычистили после падали. Я велел выволочь хлам на берег и подпалить. Раймонд вымыл тут все. Так что внутри пусто, чисто и немного грустно — ни тебе английского рожка, ни запасов трофейного ликера.
Баррет сел на лавку и положил руки на голый стол. В углу возились корабельные мыши.
— Что еще скажешь, старый друг?
— Для начала я спрошу — ты в самом деле вернулся, Питер? Это не иллюзия?
— Я вернулся.
— В чужой стране ты получил то, что захотел?
— Оставь всякое такое в стороне, Ланцетник.
— Ты будешь с нами, даже если придется драться за место капитана по законам братства?
— Да.
— Отлично! Кстати, тебе следует ладить с губернатором Бертраном д'Ожероном. Это умнейшая шельма и отчаянный человек, он сам участвовал в неудачном десанте против голландцев на Кюрасао.