Баррет повернул голову в сторону окна, Сармиенто старательно уклонялась от разговора — все тот же темный безликий силуэт на светлом фоне проема.
— Muchas gracias, senõrita.
Она не ответила.
— Как я очутился здесь?
Де Ланда самодовольно улыбнулся.
— Пришлось пойти на остроумный обман. Я заявил Родригесу с самым искренним видом, что ты мой горячо любимый родственник, давным-давно потерянный на Айла Балена. Чувствительные дамы, плывшие на «Хироне», готовы были прослезиться от такой баллады. По счастью, никто из них не заглядывал близко в твои лживые разноцветные глаза.
— Ладно, и что теперь?
— Конечно, я терпеть не могу подонков из английских колоний, но дело прежде всего, иногда оно важнее даже приятной мести. Одним словом, я хочу предложить тебе сделку. Во-первых, ты не попытаешься сбежать или выкинуть какую-нибудь шутку наподобие поножовщины. Во-вторых, ты поможешь мне в предприятии, которое я собираюсь устроить. Не беспокойся, оно не будет вредить Англии, и ты останешься чист перед губернатором Шарпом, да и перед Морганом тоже.
— Если я соглашусь?
— В случае успеха ты получаешь жизнь, свободу и четвертую часть добычи. В случае, если дело сорвется не по твоей вине, — все то же самое, за исключением денег. Если ты откажешься, я тебя убью.
— Что за дело?
— Все то же самое — сокровища Теночтитлана.
— Ты что, способен мне поверить, если я отвечу «да»?
— Может быть, очень может быть…
Де Ланда отошел в сторону, так что Баррет потерял его из виду, и тут же вернулся, держа под мышкой толстую книгу. Ее потрепанный переплет украшали сомнительные пятна цвета засохшей крови.
— Вот. Смотри, Педро, у меня завалялась протестантская библия. Ты дашь мне клятву на ней, точно так же, как клянутся те, которые вступают в ваше треклятое береговое братство. Давай сюда твою лапу — ту самую, правую, которую тебе спасла Лусия.
Ланда немного сдвинул повязку и подсунул переплет под неподвижную ладонь пирата.
— Повторяй отчетливо и не вздумай лукавить, ты же знаешь, я отлично владею вашим языком.
Баррет на память произнес требуемую формулу и увидел, как в полутьме странно блеснул насмешливый взгляд де Ланды.
«Ну ты и дурак, Эрнандо, — подумал про себя капитан флибустьеров. — От клятвы, данной под принуждением, меня легко освободит любой священник на Скаллшорз или даже на Хайроке».
— А теперь смотри сюда, Педро. Смотри внимательно, чтобы у тебя не возникло лишнего соблазна соврать… Вот это было у тебя на шее.
Испанец вытащил медальон на цепочке, открыл его и поднес к самому носу Баррета. С тщательно прорисованной миниатюры словно живая смотрела Пэм. Питер видел ее всякой — мечтательной и насмешливой, холодной и даже неосознанно жестокой. На этот раз под кистью безвестного рисовальщика возникла загадочная Саммер. Ее плотно сомкнутые губы не улыбались, тонкие светлые волосы, разделенные пробором, симметрично спускались на плечи.