Его произношение оказалось странным, но довольно разборчивым.
— …я пришел поговорить с сеньором пиратом. Вы ведь не сердитесь, что я называю вас так?
— На правду не обижаются, парень.
Метис подошел на шаг, его правильной формы смуглый палец поднялся, безошибочно указывая на плечо Баррета.
— Сеньор был ранен в руку…
— Черт возьми… Да, неплохо угадано. Выстрел из ружья задел плечо и немного повредил кость. Ты такой хороший врач, чтобы видеть зажившие раны, или, быть может, ты просто черт?
— Нет. Я не дьявол, сеньор. Просто мне очень хочется уйти из Санта-Фе.
— Нариньо плохо обращается с тобой? Бьет?
— О нет.
— Тогда в чем дело?
— Это трудно объяснить, добрый сеньор. Мне очень скучно — и все время кажется, что я способен на нечто большее, чем то, что я делаю здесь.
Питер помотал головой, стряхнул остатки сна и расхохотался прямо в смуглое лицо лекаря.
— А ты остер, подлец. Хочешь золота? Мечтаешь войти в долю?
— Нет, сеньор. Я только врач, мое призвание — лечить людей. Здесь, в Санта-Фе, люди не боятся смерти. Рай, который обещает отец Нариньо, до срока заменил им земную жизнь. Они не держатся за нее и легко умирают, несмотря на все мое искусство. Я много знаю, но святой отец запрещает мне знать больше. Он не хочет, чтобы я превосходил врачей-испанцев. Возьмите меня с собою, сеньор, вы не пожалеете. Я вылечу вас, если вы заболеете или получите рану…
— Чего ты хочешь взамен?
— Свободы. Я хочу, чтобы вы помогли мне бежать из Санта-Фе.
Баррет усмехнулся, глядя прямо во влажные глаза лекаря.
— Я не ворую рабов.
— Я не раб, а свободный человек. Отец Нариньо говорит, что у каждого человека есть бессмертная душа и неприкосновенная воля.
Баррет кивнул.
— Пожалуй, ты, парень, прав. Иди домой, собери свое барахло. Мы тронемся в путь этой ночью, прихвати с собой пару-тройку мулов — тебе ведь известно, где их можно отыскать. И жди меня на южной окраине…
Баррет подождал, пока Франчо уйдет, потом выбрался на улицу и посетил госпиталь. Внутри скупо тлел светильник, в низкой длинной палате спали больные, их оказалось немного — меньше десятка. Старик, похожий на величественную смуглую мумию, вытянулся на циновке. Его широкий рот приоткрылся, в черном провале не белело ни единого зуба.
Баррет осторожно обошел индейцев, сдвинул грубую занавеску и вошел в комнату де Ланды.
Испанец тоже спал. Во сне он казался безобидным. Баррет скептически хмыкнул и тряхнул авантюриста за плечо.
— Вставай, подлец.
— А? Что? Это ты, Питер?
— Да, это я. Собирайся, нам нужно уйти до рассвета.
— К чему бы такая спешка?
— Я собираюсь увести у Нариньо мулов и врача-индейца в придачу.