— Сначала расскажи все до конца. Не смей обманывать меня — правда видна по твоему лицу и ладони.
Раздраженный болью и усталостью Баррет взорвался:
— Какого дьявола, женщина?! Если ты хочешь сказать, что у меня нету пальца на левой руке, то это и есть сущая правда. По закону берегового братства такое увечье стоит ста реалов.
— Тебя покалечил Ланда?
— Нет! Таким путем я расплатился с индейским богом, чтобы попасть сюда быстрее твоего мужа.
— Как это случилось?
— Да сам не знаю. Просто сказал лишнее вслух, а потом очнулся в предместье Картахены и без мизинца.
Баррету показалось, будто женщина содрогнулась. Ее красивые руки беспокойно двигались.
— Никогда не зови индейских богов. Давай я осмотри твою ладонь.
Испанка принесла воду и ткань, разожгла в очаге хворост, переставила поудобнее лампу на столе и обнажила левую руку Баррета. Оторванную от кожи тряпку, всю в бурых засохших пятнах, она тут же метнула в огонь.
— Погоди! Распахни-ка окно, мне стало душно.
— Не торопись. — Сармиенто ровными красивыми пальцами стиснула руку англичанина. — О, Питер! Я ничем не смогу помочь тебе с раной.
— Почему?
— Она уже закрылась, не знаю почему.
— Я сказал, распахни окно!
— Как хочешь.
Воздух ночи ворвался в тесную комнату и шевельнул огонь в очаге. Он нес запахи бухты, влажного камня, дыма и растений.
Баррет вдыхал его, угрюмо сидя за столом и рассматривая непонятно кем вылеченную руку.
— Ладно, — буркнул он. — Что сделано, то сделано, и не будем о том сожалеть. Хочешь знать правду про Эрнандо? В сельве, неподалеку от Теночтитлана, он вел себя как подлец. Все, что нам удалось добыть, осталось у него. Твой хахаль сбежал от меня и в одиночку подался на Веракрус, думаю, он уже в порту и через положенное время на корабле заявится в Картахену.
— Это все, что ты собрался мне сообщить?
— Есть еще кое-что…
Баррет пошарил за пазухой и бросил на стол смятую бумажку.
— На, смотри…
Сармиенто расправила смятый лист книги, на его полях тянулись бурой жидкостью сделанные косые строки:
Уступаю англичанину Питеру Баррету свою любовницу Лусию Сармиенто за сумму пятьсот реалов в счет прибыли в совместном деле.
Эрнандо де Ланда.
— Что за ерунда?
— Обязательство, по которому он продал мне тебя. Раз вся прибыль досталась подлецу, значит, сделка действительна.
Лусия сжала бумажку и, шевеля губами, еще раз перечитала текст. Потом быстро и ловко, словно кошка лапой, отвесила Баррету пощечину.
— Это тебе за грязный сговор за моей спиной.
Под черепом Баррета вспыхнула россыпь холодных искр.
— Боже мой, мэм! Да я ведь был тогда пьян. Ей-богу, когда мужчина навеселе и хорошо поужинал, он сам собою не владеет. Ланда сам предложил покупку. Да я и не думал вас обижать или, упаси господи, лезть к вам под юбчонки…