– Да тебе что за дело? – говорил тем временем Орлов. – Тут ее папенька должен волноваться, а не ты.
– А может, и мне есть дело, – тихо ответил Никита.
– Вот оно как… – протянул Орлов.
– Послушай, можешь ты для меня узнать подробности этого дела? – Никита посмотрел на приятеля. – Мне это очень нужно!
Орлов помолчал. Потом произнес:
– Вообще-то, девицу мне тоже жаль. Хотя глупость надобно наказывать…
– А если это не глупость? Если она влюблена и всерьез, а он ее обманывает?
– Если так… Есть вещи, над которыми шутить не след, – сказал Орлов. – Узнаю все. Как ты просишь, – твердо пообещал он.
Никита посмотрел на него и только и сказал:
– Благодарю.
Лович, получив письмо от Маши, решил долее не тянуть. Обстоятельства его, вообще говоря, были таковы, что еще несколько дней – и ему придется совсем туго.
Корнет был при смерти. Кроме того, Лович задолжал всем, кому только мог задолжать. Недавно он уезжал из полка и говорил Маше, что едет по делам семьи. Но это было неправдой. Алексей Иванович, как истинный военный, готовил себе пути к отступлению. Хорошенько поразмыслив, он пришел к выводу, что ежели не хочет пустить себе пулю в лоб или, скажем, угодить в долговую яму, то ему следует бежать. Бежать из полка, из городка, в котором они расквартированы, бежать столиц и обосноваться где-нибудь за границей.
Для сего он и уезжал на некоторое время. У него, как уже и было сказано, была некоторая сумма. Ее он употребил на то, чтобы купить себе паспорт на подложное имя. Также Лович нашел небольшую квартирку в Петербурге, чтобы некоторое время прятаться там, перед бегством. Ведь известно, что в большом городе спрятаться легче, нежели в маленьком, где все на виду. Но долго быть в столице тоже нельзя, там надобно быть лишь то время, что потребно для подготовки к переходу за границу. Более того, Лович не собирался путешествовать обычным образом. Он хотел перейти границу тайно, по тропе контрабандистов.
Ротмистр Лович был такой человек, что знал самых разных людей. Беспокойная и авантюрная натура носила его в самых разных местах и сталкивала с разнообразными же личностями. Если бы только приятели его по полку знали, с кем имел он дело, какие компании водил! Они бы безусловно отвернулись от него. Но Лович ловко умел скрывать свои похождения под безупречным внешним лоском и личиной почти что английского денди. Сам себе он иногда говаривал, что, верно, в предках его были не только сербы, но и цыгане. Или и вовсе никаких сербов не было, но только беззаботные кочевники. Отсюда и была в нем тяга к авантюрам и бесшабашным и довольно злым проделкам.