Когда я пришла в себя, Холмс стучал в дверь и кричал что было мочи, а я совсем одна лежала на полу в темноте. Меня тошнило. Голова странно кружилась. Потом я услышала шепот. Это Энн и Мэри вышли на свою лестницу и боялись спуститься ко мне. Я позвала тихим голосом:
— Мэри, подойди ко мне. Все в порядке.
Они услышали меня и подошли. Я выглядела странно, лежа в темноте на полу, и крики Холмса усиливали их замешательство. Они зажгли свет, разбудили маму, сказав ей, что я при смерти, что, впрочем, было, мне кажется, правдой.
Они втроем положили меня в кровать, кто-то выпустил Холмса и вызвал доктора.
На голове у меня была огромная шишка. От сотрясения мозга тошнило, что беспокоило больше, чем шишка. Доктор осмотрел мою голову, полиция обыскала дом. Они ничего не нашли, но дверь кухни была не заперта.
Орудием преступления был на этот раз не топор и не револьвер. Это была кочерга из нашей кухни. Отпечатков пальцев на ней на нашли.
Думаю, они подозревали Холмс. Они обыскали его комнату и его самого — искали ключ от двери. Но, как заметила Энни, он должен был уметь прыгать как кузнечик, чтобы спуститься, открыть кухонную дверь, а потом вернуться обратно и запереться в своей комнате за время, которое прошло с тех пор, как я закричала, и до тех пор, пока Мэри спустилась с лестницы.
Они сделали вывод, что я застала кого-то в заднем коридоре. В одном месте он расширяется, и человек спрятался там в углу у стены. Я прошла в темноте очень близко от него, и он колебался, стоит ли пытаться бежать, пока я стою к нему спиной, или же ударить меня, чтобы я не могла поднять шум.
— Но вы все же подняли шум, — заметил инспектор, причмокнув. — На улице решили, что это пожарная машина!
Я, как сейчас, вижу его стоящим у моей кровати и пощипывающим губу. В другой руке у него была какая-то зеленая травинка.
— Я доволен, что все обошлось, — сказал инспектор. — Хорошо, что у вас такие густые волосы. Кочерга, когда ею не пользуются, чтобы шевелить угли в камине, очень плохая вещь. Вы уверены, что не принесли ее с собой?
— Нет, если вы нашли ее в темном углу коридора.
— Да, мы нашли ее там. Ну ладно. Мне нужно вернуться к комиссару и рассказать, что я занимаюсь выставкой сельскохозяйственных товаров. Три травинки и кусочек стебелька! Ничего себе экспонаты!
Думаю, в эту ночь мама и Мэри по очереди дежурили у моей кровати, но я ничего не помню, получив небольшую дозу морфия. Мой ум работал очень активно, как всегда в таких случаях, а все постороннее казалось очень далеким.
Перед глазами одна за другой возникали яркие картины. Я помогаю Маргарет Ланкастер отвести Эмили в дом. Маргарет нагибается и что-то поднимает с пола, почти на глазах у Линча. Я нахожусь в верхнем холле, под дверью видна тонкая полоска жидкости. Пегги показывает на нее и кричит, что это кровь. Я встречаюсь на улице с Лидией Тэлбот, и она говорит каким-то странным голосом, что они терпели, сколько могли. Снова вижу миссис Дэлтон в ее доме, потом их двоих в сарае. Вижу, как поднимается крышка сундука и детектив Салливан пробует пальцем мешок. Вижу Холмса, вырезающего страницы из книги, которые он потом сжигает, а пепел растирает ногой по цементному полу гаража. И снова мисс Эмили, лежащая в кустах, а дворник, стоящий рядом со мной, говорит, что умереть — это так же естественно, как родиться.