Лен понятия не имел, с какой из в изобилии обретавшихся во дворце девиц король втихомолку прижил мальца, но дело там оказывалось на удивление хорошим. Пахло это всё как-то по-домашнему уютно, если можно провести аналогию с запахами.
– Думаешь, стоит признать его официально? — король ещё сомневался.
– Вам виднее здешние подводные течения, ваше величество. Но связь меж вами и сыном очень крепкая. Не только кровная, но и духом. Вряд ли в следующие разы получится так же.
Взгляд короля стоило в эти мгновения видеть. Неожиданно смягчившийся, просветлённый. И даже какая-то столь неуместная во дворцах нежность проскользнула в нём. Неужели такие чувства бывают гостьями в этих стенах, пропитанных расчётом и выгодой?
– Что ж, ведун, такого совета нашему величеству не рискнул бы дать никто. Мы крепко подумаем, даём в том слово.
И это оказалось последним словом короля, которое с достоинством поклонившийся на прощание Лен услыхал. Забегая далеко вперёд, стоило бы сказать — вообще последним, что он слышал от короля.
Ибо этим двоим, которые при других условиях могли бы и стать друзьями, встретиться вскоре оказалось не суждено…
Посреди коридора к лестнице угревшаяся в рукаве змея предупреждающе напряглась. Ага, понятно — и спасибо, малышка!
Тычок навершием посоха в поддых. Затем, с полуразворота, подрубывающий удар другим концом под колено. И снова навершием, с хрустом сломав задумавшую было своевольничать правую руку противника. Да уж, хотя покойный Мечеслав тут наверняка покривился бы — ну не давалось Лаену оружие — но здесь и этого хватило с лихвой.
– Офицера ко мне! — распорядился Лен, присев над скорчившимся от боли, синюшным с задухи лакеем.
В самое время. Ибо всполошившиеся стражники нацелились в дерзкого ведуна в простой одежде пиками, мечами, арбалетами и прочими устройствами, отнюдь не добавляющими здоровьечка. Во дворце тут же поднялся маленький, еле заметный переполох.
– Голой рукой не берись, поостерегись, — заметил парень, осторожно извлекая из-под одежды поверженного слуги маленький пакетик. — Высушенный яд пустынной кобры.
Сопровождавший его по коридорам дворца Архимаг осуждающе покачал головой и погасил в своей ладони разгоревшийся шар злого пламени.
– В допросную голубчика, — распорядился он примчавшемуся офицеру, который с переменившимся выражением на лице спешно натягивал на ладонь перчатку. — Пусть выведают, кому это злодей собирался посолить-поперчить блюдо. Уж не его ли величеству?
Стоило отметить, гвардейцы сообразили быстро и верно. Лен подивился, с какой быстротой и сноровкой лакея запаковали и уволокли прочь. С ними поспешил и офицер, предупреждающе помахивая клинком и демонстративно подальше от себя держа крохотный и обманчиво-безобидный клочок конвертиком сложенной бумаги.