— Нет, братцы, мы ещё повоюем! — Галка не скрывала радостного возбуждения: месть, оказывается, сладка не только в виде холодного блюда. — Мы им сейчас такое представление закатим — надолго дорожку сюда забудут!.. Левый борт, заряжать картечью, все пушки, сколько там ещё осталось! Зарядить все ружья и пистолеты! Хайме, чего рот раззявил? Поморник влетит! Мигель, не стой столбом! А ну живо выполнять приказания!.. Ставить все паруса!.. Право руля, придерживаться фарватера!
— Тебе ещё драться охота, Воробушек? Да за англичан сегодня сам дьявол! — скривился Хайме.
— А за нас — сам Бог! — воскликнула Галка. — Кто скажет, что это плохой союзник?
— Ну, тогда совсем другое дело, — боцман, припомнив историю, случившуюся семь лет назад у мыса Гальинас, засунул свои пораженческие настроения куда подальше. — Если Бог за нас — кто устоит?
И закипела работа…
— Мы не можем брать их на абордаж, это самоубийство, — покачал головой Джеймс.
— Джек, мы и не будем брать их на абордаж, — успокоила его жёнушка. И так улыбнулась, что Эшби стало страшно. — Я ещё хочу пожить немного, чтобы сплясать на их похоронах.
— Они наводят пушки, сэр.
— Сам вижу, — огрызнулся адмирал. — Кажется, вы уверяли меня, что форт Осама будет молчать.
Форт Либертэ уже не стрелял: проходя в бухту, оба линкора дали по полному залпу с левого борта — и из уцелевших стальных, и из тяжёлых бронзовых пушек. Взрыва не случилось. Очевидно, сен-доменгские канониры расстреляли большую часть своего боезапаса. Зато стена, разрушенная тяжёлыми болванками и не менее тяжёлыми ядрами, буквально сползла в море, вместе с пушками. Береговые батареи продержались чуть дольше, но линкоры, стреляя и из нарезных, и из тяжёлых бронзовых пушек, быстро их подавили. Так что неожиданная активность форта Осама адмирала вовсе не обрадовала. А плохое настроение начальства, естественно, не могло радовать уже мистера Хиггинса. Он и так не советовал адмиралу соваться в бухту без предварительной подготовки. Или хотя бы идти на прорыв при поддержке трёх фрегатов командора Невилла. Но адмирал как всегда стоял на своём. Либо он настолько упрям, что не желает слышать никого, кроме себя, либо имеет некие инструкции из Лондона относительно планов на будущее.
— Очевидно, они нашли где-то ещё десяток снарядов, — поёжился Хиггинс. Уж он-то знал, на что были способны эти пушки. — Вряд ли больше. Скорее всего, свеженькие, с оружейного завода. Там идёт строжайший учёт боеприпасов, за халатность накладывают огромные штрафы.
— Этого количества достаточно, чтобы уничтожить два линкора?