– Котел, – объявил Уотсон. Из бокового кармана он извлек красно-синий платок, решительно и трубно высморкался и вновь упрятал его с глаз долой, предварительно быстро глянув внутрь – вдруг там окажется что-нибудь интересное?
Котел – длинная цилиндрическая емкость из металла с медным покрытием, вся в заплатах – был установлен на четырех цементных блоках. Он оседал под путаницей теплотрассы, уходящей к высокому, украшенному фестонами паутины потолку подвала. Справа от Джека от находящейся в соседнем помещении топки сквозь стену шли две трубы обогрева.
– Вот он манометр, – Уотсон похлопал по нему. – Фунты на квадратный дюйм, «пси». Это, думаю, вы знаете. Сейчас я догнал до ста, но ночью в комнатах холодновато. Несколько клиентов пожаловались – что, мол, такое, мать вашу так. Психи они – понаехали в горы в сентябре. А потом, котел-то наш – старичок. Заплаток на нем больше, чем на штанах, что раздают благотворительные комитеты. – На свет божий явился платок. Трубный звук. Быстрый взгляд. Платок исчез.
– Простыл, чтоб его, – пояснил разговорчивый Уотсон. – Каждый сентябрь простываю. То вожжаюсь тут с этим старьем, а то траву подстригаю или граблями махаю на площадке для роке. Просквозит – готово дело, простыл, говаривала моя мамаша. Упокой, Господи, ее душу, она уже шесть лет как померла. Рак сожрал. Подцепишь рак – готовь завещание.
Коли будете держать давление около пятидесяти – ну, может шестьдесят, – так и хватит. Мистер Уллман-то велит один день топить в западном крыле, другой – в середине, а после того – в восточном. День-деньской «гав-гав-гав», прям как одна из тех шавок, что тяпнет за ногу, а потом побежит да обделает весь коврик. Кабы мозги были черным порошком, ему носа было б не высморкать. Иногда такое видишь, что аж зло берет – не из чего стрельнуть.
Глядите сюда. Тянешь за эти колечки – открываются и закрываются трубы. Я все вам пометил. С синими бирками идут в номера в восточном крыле. Красные бирки – середка. Желтые – западное крыло. Соберетесь протопить в западном крыле, не забудьте, что оно-то погоду и ловит. Как задует, комнаты делаются холодными, ни дать, ни взять, фригидная баба, у которой все нутро льдом набито. В те дни, когда топишь в западном крыле, можно догнать давление до восьмидесяти. Сам бы я так и сделал.
– Термостаты наверху… – начал Джек.
Уотсон неистово замотал головой, так, что волосы пружинисто запрыгали.
– Они не подсоединены. Так, показуха. Кой-кто из калифорнийцев думает, что коли в их спальне, мать ее так, пальму не вырастишь, дак это непорядок. Тепло поднимается отсюда, снизу. Но за давлением смотреть все-ж таки приходится. Видите, ползет?