– Хотелось дать фольксвагену время на случай, если он решит закатить истерику, – сказал Джек. – Но обошлось.
– Очень удачно, – сказал Уллман. – Я намерен попозже устроить вам троим экскурсию по нашей территории и, конечно, Дик Холлоранн хочет показать миссис Торранс кухню «Оверлука». Но, боюсь…
Чуть не налетев на него, подошел клерк.
– Извините, мистер Уллман…
– Ну? Что такое?
– Миссис Брэнт, – неловко сказал клерк. – Она отказывается платить по счету – только карточкой «Эмерикэн экспресс». Я говорю, мы в конце прошлого сезона прекратили принимать «Эмерикэн экспресс», но она… – Он перевел взгляд на семейство Торранс, потом обратно на Уллмана. Тот пожал плечами.
– Я этим займусь.
– Спасибо, мистер Уллман. – Клерк направился через вестибюль обратно к стойке, где громко протестовала похожая на дредноут дама, закутанная в длинную шубу и нечто, напоминающее боа из черных перьев.
– Я езжу в «Оверлук» с пятьдесят пятого года, – говорила она улыбающемуся, пожимающему плечами клерку, – и не перестала ездить даже после того, как мой второй муж умер от удара на вашей противной площадке для роке… говорила же ему в тот день: солнце печет слишком сильно!.. но никогда… повторяю: никогда я не расплачивалась ничем, кроме карточек «Эмерикэн экспресс». Повторяю:…
– Прошу прощения, – сказал мистер Уллман.
Под взглядами Торрансов он пересек вестибюль, почтительно дотронулся до локтя миссис Брэнт и, когда она обернулась, обрушив свою тираду на него, развел руками и кивнул. Сочувственно выслушав, он еще раз кивнул и что-то сказал в ответ. Миссис Брэнт с торжествующей улыбкой повернулась к несчастному клерку за стойкой и громко объявила: «Слава Богу, в этом отеле нашелся хоть один служащий, который еще не стал безнадежным мещанином!»
Она позволила едва достававшему до могучего, одетого в шубу плеча, Уллману взять себя за руку и увести прочь – вероятно, внутрь отеля, в контору.
– Ух ты! – с улыбкой сказала Венди. – Этот пижон денежки не зря получает!
– Но леди ему не нравится, – немедленно высказался Дэнни. – Он просто притворяется, что она ему нравится.
– Конечно, ты прав, док. Но лесть – такая штука, на которой вертится весь мир.
– А что такое лесть?
– Лесть, – сказала ему Венди, – это когда папа говорит, что мои новые желтые брюки ему нравятся, а на самом деле это не так… или, когда он говорит, что мне вовсе не нужно похудеть на пять фунтов.
– А. Это когда врут ради смеха?
– Почти что так.
Все это время Дэнни смотрел на нее внимательно-внимательно, а теперь сказал:
– Ма, ты хорошенькая. – И, когда родители, обменявшись взглядом, расхохотались, смущенно нахмурился.