— Я вам так сочувствую, — говорит Джен, обнимая мою мать.
— Спасибо, милая.
И тут, не дав этой сюрреалистической сцене достигнуть апогея, Филипп улучает момент, выскальзывает из-под занесенного кулака Пола и наносит ему резкий неожиданный удар в челюсть. Пол брякается на пол. Вскочив на ноги, Филипп победоносно встает над Полом, потирая ушибленные пальцы. Джен смотрит на меня, удивленно вздернув брови. Я в ответ пожимаю плечами. И в этот момент мы — снова мы, потому что понимаем друг друга без слов. Но я тут же вспоминаю, что это не так, и отвожу глаза. Элис бухается на колени возле Пола — пытается привести его в чувство. Трейси поспешно уводит Филиппа из комнаты.
— Ну и кто из нас тупица? Кто продажная тварь? — вопит Филипп, морщась от боли в руке.
Нам явно пора смириться с реальностью и совместных трапез больше не устраивать.
10:00
— Я так тебе сочувствую, твой отец был чудным человеком.
Мы остались в столовой вдвоем, и Джен тянется меня обнять, но я шарахаюсь от нее, как от прокаженной. Она опускает руки и печально кивает. На ней темно-синее платье, широкое и короткое, до середины бедра. Запах ее духов сразу напоминает мне нашу спальню. Как же я хочу домой!
— Почему ты ничего не сказал?
— Ты всерьез? Не понимаешь?
— Нет, наверно, понимаю, — говорит она. — Тебе сейчас тяжело.
— Ну, смерть его не была такой уж неожиданной. Я справлюсь.
— А домой когда собираешься?
— У меня больше нет дома.
— Домой — в смысле в Кингстон.
— Примерно через неделю.
Она смотрит на меня с иронией:
— Ты намерен провести здесь целую неделю? Когда мы приезжали сюда вместе, ты был готов хлопнуть дверью уже через час.
— Мы сидим шиву.
— Боже! Вот не думала.
— Представь. Отец так захотел.
На миг ее внимание привлекает полуразоренное блюдо с копченым лососем.
— Почему так воняет?
— Это рыба. Вообще-то рыба всегда пахнет.
— Может, выйдем на улицу? Я не переношу запах рыбы… ну сейчас… сам понимаешь.
— Мне он не мешает. А ты ведь ненадолго.
— Джад, пожалуйста. Я понимаю, сейчас не лучшее время, но мне правда очень надо с тобой поговорить.
— Говори. Что ты там еще припасла, чего я не знаю? Вы с Уэйдом намерены пожениться?
— Нет. Вовсе нет. — Она оглядывает стол с остатками еды, надкусанными бубликами и булочками, разбросанными помидорами, огурцами и перцами, разлитым кленовым сиропом и крошками от вафель — там, где сидели Райан с Коулом.
— Уже неплохо. Поскольку измена не лучший фундамент для нового брака.
— Фу, черт…
— Что такое?
Она смотрит на меня беспомощно и, зажав рот рукой, выбегает из комнаты.
Ее отчаянно рвет в уборной. Я жду. Наконец она спускает воду и, сев на пол, спиной к стене, вытирает рот куском туалетной бумаги.