Среди всего этого волнения, как казалось Анне, только один человек оставался спокойным. Это был, как ни странно, сам Дэн Смирнов, благодаря которому все вокруг и крутились, словно белки в колесе. Если в самом начале работы над коллекцией он еще позволял себе резкие слова, то теперь вел себя как человек, знающий, что все, что от него зависело, он уже сделал. Только улыбка его стала другой — более жесткой. Да и улыбался он одними губами — глаза оставались серьезными и даже настороженными.
А Анна в последнее время не столько руководила съемками, сколько пыталась разгадать этого человека. После того разговора, когда Дэн упрекнул ее в черствости, он продолжал вести себя так, будто этого не было. С Анной вновь держал себя подчеркнуто вежливо, хотя изредка галантно вручал ей в меру скромные букеты, что ни к чему не обязывало и ни о чем не говорило.
Несколько раз она ловила на себе его взгляды, которые замечала и раньше, угадывая в них интерес, симпатию и даже нежность, но постепенно их становилось все меньше и меньше, будто Дэн решил, что она не стоит особого внимания. Думая об этом, Анна чувствовала, как у нее сжимается сердце. Неужели он совсем к ней равнодушен? «Вот рассиропилась! — в сердцах ругала она себя. Подумаешь, пару раз на тебя посмотрел да разок в ресторан пригласил, а ты уже и растаяла!» Но сердце внимать разуму упорно не хотело. Подсознательно Анна почему‑то была уверена, что ее отношения с Дэном — про себя она звала его только по имени — пусть и ни к чему не обязывающие, но начавшиеся так легко и красиво, не могут кончиться ничем. Это было бы очень обидно!
Эти мысли не были бы такими горькими, если бы не вернувшиеся из свадебного путешествия Алексей и Лилечка. Они пришли навестить Анну, и она не могла не удивиться тому, как изменились ее друзья. И дело было вовсе не в загаре, хотя она не могла не признать, что он очень украсил путешественников. Нет, что‑то новое и особенное появилось на их лицах. Лилечка заметно похорошела, улыбка ее перестала быть робкой и смущенной — теперь она открыто улыбалась любимому человеку и лучшей подруге. Новое было и в том, как смело, уверенно она брала Алексея за руку и прислонялась головой к его плечу — казалось, всем своим видом показывала, что любит и любима, и бросала вызов тем, кто не был так же счастлив. Теперь Лилечка могла не бояться за то, как сложится ее жизнь: рядом с ней был мужчина, который взял эти заботы на себя.
Алексей, что Анна обнаружила с неменьшим удивлением, как будто стал выше ростом. Впервые она слышала, как он, обращаясь к ней, не пересыпает свои речи всяческим романтическим вздором, и это было что‑то новое. Взгляд его, лишенный мечтательности, стал более прямым и твердым, но быстро менялся и светился нежностью, когда был обращен на Лилечку. Это был взгляд без памяти влюбленного мужчины, который, однако, сознавал, что на нем лежит большая ответственность за другого человека.