— И как же объяснить такой непростительный поступок, как отлынивание от работы? — Он, насколько мог, придал своему лицу строгое выражение, но глаза его улыбались. Потом участливо спросил: — Что, ты и вправду плохо себя почувствовала?
— Да, но это не имеет никакого значения, — Лилечка встала с кровати, подошла к мужу, присела к нему на колени. Алексей обнял ее.
— То есть, как не имеет значения? — возмутился он.
— Понимаешь, — сказала Лилечка, ластясь к нему, — конечно, это имеет значение, но только не в данном случае. Знаешь, я сегодня впервые сама, без будильника, проснулась так рано. И есть захотелось прямо с утра, а раньше со мной никогда такого не было.
— Лилечка, милая, не говори загадками, пожалуйста, — взмолился Алексей. — Честное слово, у меня их на работе столько, что именно поэтому…
— Именно поэтому ты женился на такой простушке, — торжествующе завершила за него Лилечка.
— Я вовсе не то хотел сказать, — упрекнул ее Алексей.
— Знаю, но наверняка так подумал, — беспечно отозвалась она. — Просто я иногда люблю вот так тебя ловить на слове. А в наказание за свое поведение ты все равно должен отгадать эту загадку. Ну‑ка, юрист, умеешь ли ты сопоставлять факты? То, что твоя жена ни свет, ни заря объедается солеными огурцами и отпрашивается с работы по причине плохого самочувствия, тебе ни о чем не говорит?
— Не может быть, — начал прозревать Алексей.
— Может‑может, — Лилечка соскочила с его колен и затанцевала по комнате.
Алексей испуганно схватил ее за руку.
— Хватит, хватит, — забеспокоился он. — Вдруг повредишь ребенку.
— Ты что! У меня же еще всего четыре недели сроку!
— Все равно! Теперь я с тебя пылинки сдувать буду.
— А что? В нашей квартире есть хоть одна пылинка? По‑моему, я совсем даже неплохо ее убираю.
— Лилечка, опять ты меня на слове ловишь! Знаешь, из тебя получился бы неплохой адвокат. Ты так ловко это делаешь.
— Нет, я терпеть не могу зубрежку. Право такое, право сякое! Бр‑р‑р! Уж лучше я останусь журналисткой. Впрочем, скоро мне, наверное, нельзя будет показываться на съемках. Беременная тележурналистка — это как‑то, знаешь, не совсем… Не смотрится… Между прочим, ты уже целых пять минут назад узнал потрясающую новость, но до сих пор меня не поцеловал.
Алексей обнял ее, и Лилечка заметила, что делает это он осторожнее, чем обычно. Их губы встретились. Краешком сознания Алексей успел подумать о грязных пеленках и использованных памперсах, но это как‑то сразу отошло на второй план, заслоненное самым главным: у них будет ребенок. А Лилечка подумала, как здорово, что в течение долгих девяти месяцев она ни на секунду не останется одна: ведь с ней будет ее ребенок. И она с благодарностью приложила ладонь к животу.