– Христос сказал, что протси брата своего и сам прощен будешь.
– А если он ударил тебя по лицу. Ну, вот просто так подошел и ударил? Что тогда делать?
– Простить его.
– Но тогда он станет бить тебя постоянно! – вскричал Децебал. – если не ответил один раз, то он станет чувствовать безнаказанность! А за свою честь отказывается сражаться лишь тот, у кого её нет. Это мое мнение, Давид. Но не подумай, что я считаю тебя трусом. Хотя если бы такое произнес не ты, а кто-то другой то я именно так бы и подумал. Что же это за бог, что велит позволять себя унижать, порабощать, терпеть издевательства врагов? Что же это за бог, что позволил смертным себя избивать и казнить? Разве могли смертные казнить Зевса, или Осириса? Или нашего Замолвсиса? Да любого другого бога?
– Ты ничего не понял, Децебал. Христиане братья между собой и они все станут вести себя, так как я сказал. И в мире исчезнут несправедливость и войны. Отношения между хозяевами и рабами станут отношениями между людьми, а не между господами и двуногим скотом. Будь наш ланиста и ты христианами, разве послал бы он тебя на убой как скот? Ответь мне, дак! Ты же сам много думаешь о справедливости. Неужели ты не видишь, что моя вера и есть справедливость! Иной просто не может быть на свете.
– Но я не понимаю твоей справедливости, Давид. На небесах есть боги, а на земле их наместники цари. Есть воины, а есть рабы. И по твоим словам получается что все они могут жить в мире? И не нужно будет искусство воинов?
– Именно так! Царство Христа – это царство справедливости!
– Не понимаю я такой справедливости!
– Этого оттого, что глаза твои не открылись истине. Но не станем говорить сегодня об этом, друг.
– И то верно, – поддержал Давида Юба, – ведь столы уже некрыты и можно угоститься вином. А то вдруг завтра мы получим свободу и больше не сможем посидеть за столом обреченных….
…Амфитеатр был полон. Более 15 тысяч людей набились в него и ждали последних кровавых развлечений. Это конечно были не Римские масштабы, когда на трибунах были более 100 тысяч человек, но для Помпей такое количество было весьма значительным.
Состязания молодых гладиаторов толпа воспринимала вяло. Все ждали только последнего боя «спартанцев и персов», когда на арену выйдут любимые бойцы и продемонстрируют настоящее искусство.
И вот эта минута настала. В сверкающих медных спартанских шлемах, украшенных конскими хвостами, и легких пластинчатых бронзовых доспехах на белый песок вышли Юба и Давид. В руках они сжимали круглые щиты и короткие мечи.
Толпа принялась бешено рукоплескать.