За воротами Децебал увидел совсем незнакомую стройную девушку с белыми длинными волосами.
– Ты ждешь меня, девушка? – спросил он.
– Ты тот, кого называют Децебалом-даком? – спросила она.
– Да, я Децебал.
– Моя госпожа предала тебе привет и приглашение. Накинь капюшон на голову, и пойдем со мной.
Дак сделал то, что она просила, и последовал за девушкой. Конечно, у него мелькнуло желание с негодованием отвернуть предложение. Дака оскорбил капюшон. Она не хотела, чтобы его узнали! Стеснялась связи и общения с презренным гладиатором!
Но он подавил в себе возмущение. Ведь все же ему оказала внимание римская гражданка, а не простая рабыня или пуэла, как здесь называли шлюх.
Рабыня провела гладиатора окольными путями, по задворкам к небольшому дому, украшенному лепными портиками. У дома не было традиционного раба привратника, прикованного цепью, словно собака к железному кольцу.
– За мной господин, – поманила его рабыня, и они вошли в дом.
У двери в одну из комнат рабыня указала куда идти, и бесшумно удалилась. Децебал вошел. Внутри в тусклом свете светильников, на большой кровати лежала женщина в белой тончайшей шерсти тунике. В полумраке были отлично видны её обнаженные плечи, белизна которых оттенялась вьющимися черными волосами.
– Ты пришел, Децебал? – тихо спросила она. – Я знала, что ты придешь.
– Это ты Цирцея? В тунике ты выглядишь просто обворожительно. Много лучше чем в грубом плаще.
– А ты еще и любезник к тому же. Не только храбрый воин.
– Я гладиатор, госпожа. Воинами нас римляне редко величают. Мы убойный скот, который умирает на потеху толпе.
– Я так же ненавижу рабство, как и ты, храбрый Децебал.
– Ненавидишь? – дак усмехнулся. – Но ты сама имеешь рабов. Разве не так?
– Да у меня есть рабы. И я никогда не носила ошейник, но меня некогда продали грязной и развратной свинье как простую рабыню. Разве это не одно и тоже?
– Ты вышла замуж против воли, госпожа?
– Садись рядом со мной, Децебал, – женщина указала ему на место на своем ложе. – Почему ты стоишь?
Он не двинулся с места.
– Ты хочешь отвергнуть изнеженную богачку? Не так ли? – Она тонкими пальчиками опустила тунику со своих грудей. – Ты хочешь проявить строптивость, о которой я так много слышала. Но здесь нет ни рутиариев, ни надсмотрщиков. Принуждать себя ты станешь сам. Но разве ты сумеешь? Хватит у тебя силы воли от меня отказаться?
Децебал облизнул пересохшие губы. Кровь бросилась к его лицу, и он шагнул навстречу женщине. Она была права. Отказаться от неё у него не было сил.
– Какое значение сейчас имеет, тот факт, что я свободная гражданка, а ты раб-гладиатор? – горячо шептала она. – Сейчас мы с тобой просто мужчина и женщина достойные друг друга. Разве я не нравлюсь тебе, храбрый Децебал?