Роман, по-видимому, пребывал в таком же меланхоличном настроении, потому что они всю дорогу молчали. К тому времени, когда он проводил Шарлотту до квартиры, ее желудок словно скрутило узлом. Она была еще не готова с ним прощаться. Пытаясь как-то продлить время, проведенное вместе, она спросила:
— Интересно, были еще кражи?
— Я, конечно, не хочу, чтобы еще кого-то обокрали, но это сняло бы меня с крючка и женщины нашего города перестали бы меня преследовать. — Голубые глаза Романа насмешливо блеснули. — У меня алиби.
Шарлотта улыбнулась:
— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Если никто не знает, что ты уехал из города, то вор не сможет использовать тебя как прикрытие. Если цель статьи в газете состояла именно в этом.
Роман пожал плечами.
— О том, что я уезжал из города, знают только мама и братья. Так что посмотрим, что происходит.
Мать Шарлотты тоже знала об их отъезде, но поскольку она редко выходила из дома и общалась с людьми, исключено, что она поделится с кем-то этими сведениями.
— Подумать только, влезть в чужой дом и украсть трусы… — Шарлотта покачала головой.
На щеках Романа выступил румянец, она подняла руку и прикоснулась к нему еще раз. Когда кончики ее пальцев коснулись его обветренной щеки, он перехватил и удержал ее взгляд. В его умных глазах читалось понимание. Шарлотта быстро отдернула руку, смущенная, что этим проявлением нежности выдала свои чувства.
— Это серьезнее, чем выходка подростка, — сказала она, стараясь держаться непринужденно. — Ни один нормальный человек не станет обвинять тебя в этом. Вообще вся эта история с кражей трусов выглядит как-то нелепо.
Роман пожал плечами и тем самым привлек ее взгляд к черной футболке и крепким мускулам под ней.
— Никогда не знаешь, что может завести мужчину. Во всяком случае, мужчину со странностями.
Шарлотта кивнула и нервно сглотнула. Воцарилось молчание. Ни с улицы, ни из других квартир не доносилось ни звука. Ей не оставалось ничего иного, как попрощаться.
— Ну…
— Ну…
— Когда мы снова увидимся?
Шарлотта готова была откусить себе язык за эти слова: это должен был говорить Роман.
— А что, ты хочешь еще секса? — спросил он с кривой улыбкой.
Шарлотта нахмурилась, ей было так больно, словно Роман ее ударил. Когда она сама сказала нечто подобное в гостинице, защищаясь, то сразу пожалела о своих словах, а сейчас она поняла, что при этом почувствовал Роман.
— Наверное, я это заслужила.
Она явно задела его, когда отнесла их отношения к разряду чисто сексуальных. Она не хотела его обидеть своим замечанием, она лишь пыталась защитить себя, но как средство защиты ее слова все равно оказались слишком слабыми, да и запоздалыми.