— Конечно, я по тебе скучал.
Приехав в город, он не застал Шарлотту ни дома, ни в магазине, он нашел ее на бейсбольном поле, где она как раз в это время делала первую символическую подачу. Потом ее обнял отец, и Роман понял, что они помирились. За ее великодушное сердце он полюбил ее еще сильнее. Видя, как она улыбается Расселу, он понял, что в этой части жизни Шарлотты воцарился мир. И он надеялся, что это поможет ей установить мир и с ним.
Он похлопал по покрывалу рядом с собой:
— Присоединяйся.
— Как ты вошел?
— Через пожарный выход. Я знал, что, когда меня нет в городе и я не могу за тобой присмотреть, ты снова будешь оставлять окно открытым.
Так оно и оказалось. Роман влез в квартиру через окно и в ожидании Шарлотты устроился на кровати.
— Шарлотта, тебе нужен сторож.
Он вспомнил, что она сама говорила примерно такие же слова, когда они впервые после его возвращения в город встретились в ресторане Нормана. Тогда он не представлял, что они придут к тому, к чему пришли, что его сердце и будущее окажутся в руках этой прекрасной женщины.
— Ты собираешься подавать заявление на эту работу?
Роман пожал плечами, стараясь не выдавать своих эмоций. Пока нет.
— Я уже это сделал.
— Потому что ты выбрал решку, а Чейз поставил на орла? — спросила она небрежно. Слишком небрежно.
Колкость, которую она бросила так небрежно, задела Романа: он понял, что Шарлотта все еще страдает, и причиной тому — он.
— Вообще-то Чейз в этом не участвовал.
Шарлотта вскинула бровь.
— Попробую угадать. Потому что он уже выполнил свой долг.
— Не зря Рик говорил, что ты сообразительная.
Шарлотта закатила глаза.
— Так и есть. Достаточно сообразительная, чтобы поехать за мной?
Этот вопрос не давал ему покоя с той минуты, когда он вошел в спальню и увидел раскрытый чемодан. Сам факт, что ей хватило храбрости затеять такую поездку, сказал Роману то, что он и так уже знал, — она гораздо больше дочь своего отца, чем сознает сама. А еще он понял, что это совсем не плохо. И подозревал, что Шарлотта тоже об этом догадывается.
Она ему идеально подходит, она его вторая половинка. Для мужчины, который никогда не думал в таких выражениях, это было очень серьезное признание, и Роман собирался поделиться им с Шарлоттой.
— Ну же, Шарлотта, признайся, неужели я избавил тебя от необходимости отправиться в поездку?
Роман даже сам слышал в собственном голосе надежду, но его это не пугало. Если для того, чтобы вернуть Шарлотту, ему придется бросить ей под ноги свое сердце — пусть будет так.
— Черт тебя возьми, Роман! — Шарлотта схватила с комода вышитую подушечку и запустила ею в Романа. Подушка угодила ему в голову. — Какой же ты самоуверенный! Себе во вред.