— Вам? — съязвил Ричард — Она для Джей и я расскажу эту историю только ей.
— Похоже, что ум, которым так восторгался ваш отец, тоже был спектаклем. Джей не хочет не только вас видеть, но и слышать о вас. Так что я делаю вам одолжение, слушая вас. Если вы меня убедите, я передам наш разговор своей дочери.
— Ну, хорошо я расскажу вам. Я хотел, чтобы она призналась мне при всех в любви, потому что иначе она мне бы не поверила. Вчера мы с ней стали на равных, я при всех признавался ей в любви, делал сумасбродные поступки, и вчера просто пришла ее очередь. Я очень сильно люблю ее, и теперь мы испытали с ней одинаковые ощущения.
— Нет, этот разговор не дойдет до моей дочери.
Рука Ричарда схватила мистера Джоунса за воротник.
— Что это значит?
— Это значит, что ты любишь ее как законченный эгоист и требуешь от нее того, что ей совершенно не нужно. Вы никогда больше не увидитесь — мистер Джоунс спокойно отвел руку Ричарда от своего воротника.
— Что вы говорите? Я сейчас вышибу дверь и пойду к ней.
— Вышибай, двадцать минут назад Джей улетела путешествовать. Я сразу понял, что вам не стоит больше встречаться.
— Но я же люблю ее. Я хотел как лучше…
— Хотел, но только для себя. Можешь идти.
— Я старался… я думал — в голосе Ричарда не чувствовалось не боли ни страданья только растерянность.
— Я с ней уже попрощался, а ты можешь уходить, Джей сейчас пролетает, наверное, над нашим домом хочешь помахать ей рукой из окна? Нет?
Ричард выбежал из кабинета и прислонился к двери.
— В чем же я ошибся? — он повернулся лицом к стене и стукнул по ней кулаком.
Уже седьмой день Алекс жила в гостинице с видом на море. Она ходила, пила, ела и не переставала думать о том, как же она могла влюбиться в человека, о котором ей столько говорили и предупреждали. Что ее привлекло: красота, манера держаться, слухи о его похождениях? Странно ей кажется, что она до сих пор его любит, но возможно это ей кажется. Ей вдруг вспомнилось, как она улетала на другое утро после всего, что было на мосту. В аэропорте уже почти у самого окошка на регистрацию ей показалось, что Ричард где-то в толпе и ищет ее. Она стала пробиваться через толпу назад к проходу, кидая извините, простите, пробираясь к тому высокому парню, который оказался совсем другим человеком.
Центр, занимающийся изучением дельфинов, находился в заливе, там же располагались и "вольеры" — часть залива, огороженная сетью. В таких вольерах дельфины были почти на свободе. И Алекс видела, как дельфин Джей резвился, он пока еще узнавал ее, радовался, когда она приходила, играла с ним, разговаривала. Конечно, было очень грустно расставаться с этим милым существом, но другого выхода не было. Ведь он был рожден свободным, и поэтому жить должен тоже на свободе.