— А я думаю, что это очень мило, — парировала Ребекка, усаживаясь.
Ее глаза были полны смеха.
— Мило… как бы не так. И как я, по-твоему, смогу что-то требовать, если все мои сотрудники находятся на твоей стороне?
Пока он шел к столу, автоматически взглянул на маленькую стопку писем в руке.
Знакомое название юридической конторы в верхнем левом углу конверта бросилось в глаза. Удар срикошетил через все тело, мышцы живота напряглись. «Не сейчас», — подумал он. Слишком скоро. Он еще не готов. Нужно еще немного времени. Всего несколько дней или недель.
Но удача отвернулась от него.
— Что-то не так, Кайл? — Ребекка потянулась к почте и посмотрела на верхний конверт.
— Нет.
Единственное слово прозвучало, словно хруст осколков стекла. Он неохотно вручил ей стопку писем, наблюдая с внутренним мучением, как она играет с верхним конвертом.
Не было ничего, что он мог сделать с этим сейчас. Он поговорит с ней вечером, сказал себе Кайл, подождет, пока они окажутся дома. Потом нальет ей стакан вина и все объяснит. Она поймет. В конце концов, она любит его.
— Я должен вернуться к себе, иначе Харисон начнет гадать, не собираюсь ли я позволить ему сорваться с крючка.
— Выслушай его, прежде чем начнешь пережевывать, Кайл, — серьезно попросила Ребекка, оторвавшись от почты. — Он один из твоих лучших сотрудников. Ты должен оказать ему любезность и выслушать его объяснения.
Кайл посмотрел на нее.
— Хороший совет, — наконец произнес он. — Вспомни о нем, когда наступит твоя очередь.
И вышел из кабинета, не оглянувшись.
Ребекка осталась сидеть, задумчиво глядя на захлопнувшуюся дверь. Она делала успехи, но правда состояла в том, что возникало все еще слишком много случаев, когда Кайл превращался в того непроницаемого скрытного мужчину, с которым она впервые встретилась два месяца и десять дней назад. Он по-прежнему в каком-то смысле оставался для нее загадкой, хотя в другое время, казалось, приветствовал теплоту и свет ее любви.
В целом все складывалась лучше, чем она ожидала. Ее с самого начала тревожила эта ситуация, она боялась увлечься им и не только потому, что Кайл был ее боссом, но и потому, что очень многого не знала о нем.
То, что волновало ее больше всего: реакция сотрудников, — оказалось наименьшей из проблем. Насколько Ребекка могла судить, все наблюдали за их отношениями любящими глазами, словно чувствовали себя свахами. Разговоры, естественно, ходили, но в них, на удивление, не сквозило ни капли злобы.
Кайл вообще не был бабником. Для мужчины с таким положением и очевидной гетеросексуальной ориентацией он фактически обладал неиспорченной репутацией. За прошедшие несколько недель Ребекка узнала, что служащие уважают его за это, что, вероятно, и явилось главной причиной, почему все так очарованы романом, который расцветал прямо у них под носом.