Мужчины надели наколенники и подлокотники. Надели они и кожаные шапки. Господин де Пайен сказал:
— Дорогой господин, только Богу известен час, когда мы найдем то, что ищем, — после этих слов он спустился в шахту.
Граф Шампанский изо всех сил старался поспеть за ним, пробираясь между стойками колодезной шахты. С большим трудом он прополз по желобу после того, как они миновали узенький коридор и поднялись по лестнице. Подойдя к расщелине в скале, он бросил взгляд на долину Иосафат, сверкавшую в лучах солнца. Когда же они подошли к другому окошечку в скале, граф с жадностью глотал воздух. Но что это там сверкнуло?
В изумлении господин де Пайен уставился на блестящий предмет.
— Крючок? — пробормотал он.
Откуда попала сюда эта вещица? Кто положил ее здесь? Кто так тщательно завернул ее в наколенник Пьера?
Они рассмотрели находку более пристально, и господин де Пайен сказал почти шепотом:
— Здесь написано имя Яхве… — и побежал по ответвлению коридора к стене, из которой они вчера выломали камень со Звездой Давида. Сделанное ими отверстие оказалось замуровано осыпью и обломками камней. Господин де Пайен с ужасом начинал понимать, что произошло. Люди молча смотрели в глаза друг другу, и взгляды их блестели не только от факельного света.
— Кажется… — сказал господин де Пайен после долгого молчания, — кажется, нам суждено провести под землей еще много лет. Но где же Пьер?
Так как Пьера нигде не было, тамплиеры стали догадываться, что произошло. Эсташ, потерявший друга, долго рыдал о нем, сидя в одиночестве в караульной будке. Его лицо приняло такое выражение, будто он непрерывно прислушивается к чему-то внутри себя. И когда однажды Эсташ снова сидел, погруженный в глубокую печаль, он внезапно поднял голову и кивнул, словно что-то поняв. Неведомо откуда к нему пришла мысль: «Пьеру, подумал он, — суждено было уйти, ведь он являлся только своего рода «заместителем» графа Шампанского, а количество людей, знающих тайну, должно оставаться неизменным: их было одиннадцать, считая короля на Востоке. Двенадцатым же был аббат из Клерво, спасший Пьеру жизнь».
Эсташ пошел к Сюзанне и стал утешать детей своим безмолвным присутствием. Большего сделать для них он не мог.
Миновало еще четыре года. Много событий произошло за это время в королевстве Иерусалимском. Коннетабль Эсташ Гарнье завоевал портовый город Тир, еще когда король находился в плену. Год спустя король совершил побег из своей курдистанской тюрьмы и с радостью и торжеством был встречен как христианами, так и своими мусульманскими подданными.