– Мне приказано ждать. Сейчас не до меня.
– С какой стороны России к нам прибыл? – не удержался я от вопроса.
– Я родом из Таганрога. Зовут меня – Георгий Иванович Басов, а друзья кличут Гошей.
– Михаил, – сказал я, протягивая руку. – Будем знакомы!
Минут через десять я многое узнал о Гоше – сыне учителя рисования и черчения в гимназии, которую он окончил сам. Когда генерал Деникин занял Ростов, Басова призвали в армию. Он попал в белогвардейскую авиацию и довольно быстро и хорошо овладел профессией моториста. Сам командующий воздушными силами армии Деникина генерал Ткачёв приказал способного ефрейтора Басова учить летать. Он уже несколько раз поднимался в воздух с инструктором.
– Ты, Гоша, тоже хочешь стать лётчиком? – прямодушно спросил я.
– Не очень. Если бы здорово хотел, не было бы меня здесь. Я буду художником. Вот кончится военная заваруха, и поступлю в Академию художеств.
Мой новый знакомый рассказал, что он тяготился службой у Деникина и по совету старшего брата большевика-подпольщика в тылу у белых при удобном случае перебрался через липию фронта и добровольно вступил в Красную Армию.
– Меня направили мотористом в отряд Ивана Павлова. Слыхал о таком герое?
Этот вопрос можно было и не задавать.
– Да вот только командиру всё некогда со мной переговорить, – пожаловался Гоша. – Вчера переезжали, а сегодня уходят в полёт.
И в самом деле, один за другим поднимались в ярко-синее небо и улетали на задание тяжёлые «Ильи Муромцы» и сопровождавшие их истребители. Наконец замер вдали гул моторов, и стало слышно, как верещат кузнечики в высокой траве.
Первый раз в жизни я позировал художнику, стоял как вкопанный, стараясь не шелохнуться. Затекла вытянутая рука, державшая воронку. Чего не стерпишь ради искусства!
Рисунок на этот раз получился настолько удачный, что я решил послать его домой – пусть отец с матерью посмотрят, какую важную работу выполняет их сын.
Только я начал просить Гошу отдать мне его творение, как послышались тревожные возгласы. От аэродрома к вагонам бежали люди, крича и указывая вверх. Взглянул и я на небо и оторопел… Когда же пришёл в себя, заорал что есть мочи:
– Самолёты! Белые! Сейчас будут бомбить аэродром! Давай крути мотор!…
Гоша схватил заводную ручку, а я быстро сел за руль. К счастью, мотор завёлся с первого оборота. Мой новый знакомый не растерялся, юркнул на сиденье рядом с шофёром, и мы помчались вдоль эшелона в поле. Отъехали вёрст пять и, свернув в кукурузу, остановились.
Отсюда нам хорошо видны были самолёты с бело-красно-синими опознавательными знаками на крыльях. Они кружились над нашим аэродромом. То и дело на лётном поле поднимались столбы чёрного дыма. Оттуда доносились глухие взрывы. С земли нападавшим дробной скороговоркой отвечали пулемёты и пушки.