И все же Йен был недоволен тем, что позволил вовлечь себя в политические дискуссии. Он не хотел говорить здесь о политике, а тем более вести какие-либо споры на подобные темы. Особенно после столь соблазнительного и многообещающего шепота Лили…
Йен посмотрел на нее. Лили, заметив это, предостерегающе покачала головой. Он в ответ только улыбнулся. Лили должна понять его интерес к Лавинии. Равно как и то, что он заботится о себе, стараясь не подвергать ненужному риску ни свои планы, ни репутацию девушек. Ведь Йен собирался жениться на очень достойной молодой особе. К тому же у него было много других планов. Поэтому еще не известно, когда состоится его бракосочетание. Отношения Йена с Лавинией носили для обоих легкий характер. Они не смотрели на них серьезно и не ставили в зависимость от них свои жизненные планы. Йен не был влюблен в Лавинию, и она знала об этом. Да и сама не была влюблена в молодого Маккензи. Они стали друзьями, когда Йен на короткое время приехал домой. Лавиния, молодая вдова, благоразумно выбирала себе любовников так, чтобы не связывать себя никакими обязательствами. Она хотела получать удовольствие и пренебрегала общественным мнением. К тому же покойный супруг завещал ей кругленькую сумму, которой она лишилась бы при вторичном замужестве.
— Маккензи! Йен Маккензи! Вы несете совершеннейшую ерунду! — воскликнул Альфред Риппли, постукивая тростью по дубовой двери библиотеки. — Вы утверждаете, будто Джон Браун заслужил петлю и что Авраам Линкольн, этот моральный урод, не держит никакого зла против южан и озабочен только сохранением незыблемости Федерации!
Йен вздохнул и посмотрел на своего отца, который стоял в противоположном углу библиотеки, опершись локтем на выступ в стене. Эта его поза не менялась с годами. Джаррет Маккензи выглядел все таким же сильным, здоровым и энергичным. Темные глаза придавали особую выразительность его красивому и благородному лицу. Иссиня-черные волосы слегка тронула седина.
Еще недавно у Йена были разногласия с отцом, но сейчас их мнения стали во многом совпадать. За последние несколько лет Йен понял, что не просто любит отца, но и уважает его. Взгляды Джаррета оказали решающее влияние на образ мыслей сына. Джаррет имел огромный жизненный опыт и поэтому всегда считал себя правым. В этом он убеждал и сына, поучая его…
— Дело Джона Брауна достойно сожаления, — ответил Йен на выпад Альфреда Риппли. — Этот человек всем сердцем верил, что Бог благословил его деяния, ибо они преследовали высокие цели. Но все же я считаю, что он заслужил петлю. Ибо именно такое наказание прописано в наших законах за убийство. Джон Браун не имел права брать на себя роль судьи и вершителя правосудия.