— Проснись. Сеанс окончен.
Мы бреемся в туалете, моемся по пояс, меняем рубахи. Семь утра, и пора приниматься за дело. Кофе, булочка, автобус. Медведково — край земли. Ехать долго.
— Друзья мои. Илья Сергеевич на рыбалке.
— Какой, к черту, рыбалке? — не выдерживаю я удара судьбы.
— Молодые люди, вы на местности ориентируетесь?
— Вот компас сейчас купим и пойдем. Азимут дайте.
— Азимут вам не нужен. Вы где сейчас находитесь?
— В автомате, напротив вашего дома.
— Вот чудесно. Видите мост впереди?
— Видим.
— Это Яуза. Проходите мост, потом увидите бензоколонку. Справа опять же Яуза. За ней прудик такой, это они с речкой сливаются. Вот на том месте, где сливаются, Илья Сергеевич ловит уклейку. И сейчас самое время. Вы его в лицо, надеюсь, знаете.
— Мы его давно не видели. А в чем он одет?
— Не в чем, молодые люди. А во что. В ветровке зеленой, в сапогах высоких. Кепочка с козырьком.
Мы выходим к Яузе. Илья Сергеевич — вот он, рядом, но на другом берегу. Ловит он один, и ловит здорово. Уклейка крупная, клюет часто. Грязи на берегу много, мы возвращаемся на тротуар, выходим на кольцевую, на мост, и здесь уже по натоптанной торной тропе приближаемся к Грибанову.
— На опарыша?
— На тесто. А вообще-то, на опарыша. Вчера не купил, а сегодня пошел проверить, а уклейка пошла. Вечером здесь человек сто будет. Вы, что ли, вчера звонили?
— Мы.
Грибанов подсекает, отрывается поводок.
— И все-таки поганые эти норвежские крючки. И не говорите. Самый маленький?
— Номер четырнадцатый. Наш, примерно, чуть меньше второго. Но почему лопаточка? Как рыба в сто граммов, соскальзывает.
— А вы вяжете правильно?
— Я и восьмеркой, и всяко.
— Надо приплавлять. Иголку на спичке нагрейте и тоненько в узел.
— Не поможет.
— Да как не поможет? Я на один крючок всю весну и пол-лета ловлю, — вру я безобразно.
— И где же ты ловишь?
Илье Сергеевичу лет шестьдесят пять. Так выглядят бывшие генералы. Вот и удочка у него генеральская. Такая сейчас тысяч двести стоит. И куплена недавно. Ни царапины, ни потертости.
— Удочка толковая.
— И удочка дрянь. Подарили на день рождения. Но пора возвращаться в нормальное состояние погонь, убийств и государственных тайн.
— Вы удочку-то положите. Дело наше внимания требует.
— Это уже интересно, — говорит Илья Сергеевич. Удочку, однако, не кладет.
Утро над Яузой теплое, светлое, добродушное. Серый массив Медведкова вдалеке, на психику не давит. Шумит потихоньку хозяйство бензоколоночное. Приехал, заплатил, заправился. Дорога чистая. Езжай куда хочешь.
— Илья Сергеевич. Мы с моим товарищем попали как куры в чахохбили. Потому что товарищ Амбарцумов простые щи, даже с курицей, есть не станет.