Эйбилин рассказала, что вчера говорили белые дамы в «Джитни», но с тех пор мы ничего не слышали. Из рук все так и валится, последнюю мерную чашку сегодня разбила, да и Лерой косится на меня, будто догадывается. Сейчас он за столом, пьет свой кофе, детвора расселась по кухне, делают уроки.
Дергаюсь от неожиданности — за стеклянной дверью возникает Эйбилин. Она манит меня, прижав палец к губам. И быстро исчезает.
— Киндра, доставай тарелки. Шуге, присмотри за фасолью, Фелисия, дай папе подписать свою контрольную, маме нужно подышать свежим воздухом. — И выскакиваю за дверь.
Эйбилин, в белой униформе, ждет меня за углом дома.
— Что случилось?
Из дома несется крик Лероя: «Два-а-а?» Детей он не тронет. Поорет, конечно, но все отцы такие.
— Звонила однорукая Эрнестина, мисс Хилли всему городу рассказывает, кто есть кто в книжке. Приказывает белым леди уволить служанок, а ведь даже не угадала, про кого написано! — Эйбилин сильно расстроена, прямо дрожит вся. Белую тряпку в руках уже скрутила в жгут. Наверное, даже не понимает, что это салфетка, еще с обеда оставшаяся.
— Про кого она рассказала?
— Велела мисс Синклер уволить Аннабелль. Мисс Синклер ее и выгнала, да еще забрала ключи от машины, потому что одалживала ей половину денег на покупку. Аннабелль уже почти все выплатила, но та все равно отобрала.
— Вот сука, — стиснув зубы, шепчу я.
— Это еще не все, Минни.
— Давай быстрее, пока нас Лерой не поймал.
— Мисс Хилли сказала мисс Лу-Анн: «Твоя Ловиния тоже в этой книжке. Я это точно знаю, и ты должна ее уволить. Ты должна засадить эту черномазую в тюрьму».
— Но Ловиния ни одного дурного слова не сказала о мисс Лу-Анн! И на ней ведь еще Роберт! И что ответила мисс Лу-Анн?
Эйбилин стоит, прикусив губу, по щекам катятся слезы.
— Говорит… подумает об этом.
— О чем именно? Уволить или посадить в тюрьму?
— И о том и о другом видать.
— Господи Иисусе!
Как же хочется врезать. Кому-нибудь.
— Минни, а что, если мисс Хилли вообще не дочитает до конца?
— Не знаю, Эйбилин. Просто не знаю.
Взгляд Эйбилин метнулся к двери — Лерой наблюдает за нами через стекло. И тихо стоит там, пока мы с Эйбилин прощаемся.
В пять тридцать утра Лерой заваливается в кровать рядом со мной. Просыпаюсь от скрипа пружин и вони перегара. Стиснув зубы, молюсь, чтоб он не начал драться. Я слишком устала. И так не могла толком уснуть после разговора с Эйбилин. Мисс Хилли запросто может повесить на свой ведьмин пояс еще один ключ, на этот раз от тюремной камеры Ловинии.
Лерой ворочается, подпрыгивает на кровати, возится, не беспокоясь, что его беременная жена пытается уснуть. Наконец этот болван успокаивается, и я слышу его шепот: