— Не лезь в ее дела, — советует Лерой. — Тебе нужно только, чтоб она своему мужику рассказала, что ты прибираешься в его доме.
Пару последних вечеров Лерой приходил «под мухой» — пил после смены, спрятавшись за трансформаторной будкой. Он не дурак. Прекрасно понимает: если меня пристукнут, ему в одиночку придется оплачивать все счета.
После очередного путешествия наверх мисс Селия заявляется в кухню, вместо того чтоб идти себе валяться в кровати. Убралась бы она отсюда, что ли. Вынимаю кости из цыпленка. Бульон уже кипит, и клецки готовы. Не хочется, чтобы она лезла мне помогать.
— Осталось тринадцать дней, и вы расскажете мистеру Джонни обо мне, — говорю, и, как и ожидалось, мисс Селия тут же вскакивает, чтобы сбежать в спальню.
Но в дверях останавливается и бормочет:
— Обязательно напоминать мне об этом каждый божий день?
Я резко выпрямляюсь. В первый раз мисс Селия огрызнулась.
— У-гуммм, — подтверждаю я, не поднимая головы, потому что намерена напоминать ей, пока мистер Джонни не пожмет мне руку и не скажет: «Рад познакомиться, Минни».
Но когда я все же оборачиваюсь, мисс Селия все еще торчит в дверях. Вцепилась в косяк, а лицо бледное, ну что твоя известка.
— Хотите поразвлечься с сырым цыпленком?
— Нет, я… немного устала.
Лицо у нее все в поту, даже из-под косметики заметно, какое оно серое, видать, и вправду дурно ей. Помогаю ей добраться до кровати и приношу «Леди Пинкем».[27] На розовой этикетке цветущая дамочка с тюрбаном на голове, улыбается, как самая счастливая на свете. Протягиваю мисс Селии мерную ложечку, но она, овца деревенская, отхлебывает прямо из бутылки.
Я потом тщательно мою руки. Что бы это ни было, надеюсь, оно не заразно.
Следующий день после странностей с лицом мисс Селии — день смены проклятого белья, который я ненавидела. Простыни — слишком личная штука, если вы не родственники. На них вечно остаются волосы, кусочки ногтей, засохшие сопли и следы всякие. Но хуже всего — пятна крови. Меня чуть наизнанку не выворачивает, когда отстирываю их голыми руками. И потом мне весь день всюду мерещится кровь. Могу броситься к унитазу, даже завидев раздавленную клубнику.
Мисс Селия знает, чем я занимаюсь по вторникам, и обычно перебирается на диван, чтоб я могла заняться работой. Сегодня утром пришел холодный фронт, поэтому у бассейна особо не посидишь, а погода, говорят, будет и дальше портиться. Но на часах девять, потом десять, одиннадцать, а дверь в спальню все закрыта. Не выдержав, я стучусь.
— Да? — отзывается она.
Приоткрываю дверь.
— Доброе утро, мисс Селия.