Вышел он минут через пять, не сказать чтоб особо довольный, но и не понурый. Следом за ним из пристройки показались двое молодых людей, выглядевших как типичные сбежавшие из психушки пациенты: в куцых, до середины бедер, балахонах, в смешных сандалиях с высокой оплеткой, в круглых кожаных шапочках. У каждого на поясе висел угрожающе длинный кинжал в потертых ножнах. Немного потоптавшись у самых ворот, парни, поднатужившись, отодвинули засов и, обернувшись, призывно махнули рукой.
— Ишшь! — Злобно вылупившись на пленников, толстяк подтолкнул обоих к воротам.
— Эй, эй, — запротестовал было Саша, — Мы так не договаривались!
И снова два гарпуна уткнулись ему в грудь. И что тут было поделать? Приходилось пока подчиниться.
— Что ж… — Молодой человек демонстративно пожал плечами, — Надеюсь, хоть в этом сарае найдутся люди, с которыми хотя бы поговорить можно!
И правда, надоело уже, когда никто вокруг нормальной речи не понимает!
Александр и его юный товарищ по несчастью, Ингульф, так его вроде звали, вошли внутрь. Массивные ворота за их спинами бесшумно закрылись, видать, петли оказались хорошо смазанными, а засов заскрипел.
С полминуты поморгав, Саша дождался, пока глаза привыкнут к полумраку, после чего осмотрелся и громко спросил:
— Спик инглиш? Парле ву франсе?
Так никто и не откликнулся. Да и народишко тут собрался — упаси господи! Почему-то одни мужчины, причем самого разного возраста, от детей лет десяти-двенадцати до почтенных седобородых старцев. Причем все как на подбор тощие и полуголые, а некоторые так и совсем без одежды.
А грязь-то кругом! А вонь!
Это что же, местная каталажка, что ли? Похоже, что так Ну, сволочи, погодите, вот явится хоть кто-нибудь из администрации…
Из дальнего угла вперед, к воротам, где растерянно застыли вновь прибывшие, неожиданно выступил полуголый коренастый мужик в цветастом фартуке, или что у него там было вместо штанов. Чрезвычайно смуглый, но явно не негроид, скорее какой-нибудь бербер, кривоногий, с широкой, густо заросшей черными курчавыми волосами грудью и плоским, похожим на блин, лицом, очень неприятным, с ярко выделяющимися скулами и длинным изогнутым носом, он ухмылялся, показывая крепкие желтые зубы, и ухмылка эта почему-то жутко не понравилась Александру.
— Ну, чего лыбишься-то? — угрюмо спросил молодой человек — Слышь, мужик, ты вообще кто?
Саша был удостоен лишь мимолетного взгляда, зато его юного спутника коренастый обнял, как родного брата, погладил по плечам, поцеловал, зашептал что-то… Ингульф резко оттолкнул навязчивого мужика так, что тот едва не упал, но удержался-таки на ногах, и тотчас же на плоском лице его заиграла гнусная ухмылка.