Покажется и улыбка опасной, особенно когда сын в доме. И его, чего доброго, заведет в свою яму, где и Федор Григорьевич мертвяком лежит, и Митя с тюремной судьбою, и сама Фсня с ними в этой яме, и Желавин...
Желавин там.
Так все представилось вдруг Никаиору в тревоге за сына и за свой дом. И эта тревога усилилась сейчас вспомнившимся криком Анфисы на гульбище:
"Как сокол с соколицей... Как сокол с соколицей"!
И только теперь Никанор подумал:
"С кем?.. Только бы нс Кирька".
Из-за кустов со стороны берега верхом показался Стройков.
Поставил коня в тень пуни. Поздоровался с Никанором.
- Голова с праздников не болит? - весело спросил Стройков.
- Уж и забыл про эти праздники.
- Что так?
- А чего без дела про них вспоминать?
- Тоже верно. Ждать нх хорошо.
- А вам по праздникам самая работа...
- У вас тихо всегда. Правда, сейчас громко... Какие новости, Никанор Матвеевич? - спросил Стройков. Угостил Никанора папироской и себе достал из помявшейся красно-желтой пачки. Папиросы дорогие, с золотыми буквами на мундштуке.
- "Пушки",- прочитал Никанор и, заложив папироску за ухо, достал кисет с махоркой.- Ваши, Алексей Иванович, "Пушки", а у меня - вырки глаз,засмеялся Никанор.-Чего люди не придумают!.. А новостей особенно никаких.
- Про не особенные скажи.
- Как сказать? Кто что знает? А кто знает, тот не скажет.
- Кто же помалкивает?
- Так ведь это каждого не просортируешь... Да говорят, Митя сам признался, что Федор Григорьевич убил.
- А что по этому поводу народ говорит? Это очень важно. Какое-нибудь одно словцо, бывает, одно словцо, а чашу-то весом и склонит окончательно.
- Есть такие, что просто вовсе не верят, что Федор Григорьевич убил.
- Кто же это? Мне важно - кто. Что за человек?
- Только вы уж не путайте его, Алексей Иванович.
- Как боимся за правду покой потерять. А ведь правда. Зовем ее, когда себе нужно. А это и не мне нужно, а всем вывести убийцу. Так кто же не верит, что Федор Григорьевич убил?
- Себряков Родион Петрович. Очень горячо возражал.
- Кому?
- Никите Мазлюгину.
- А что Мазлюгин говорил?
- Сказал, что сын родной, Митя, признался: отец, мол, убил. А Родион Петрович сказал, что красота души Федора Григорьевича свидетельница его, что он не убивал.
- Так и сказал?
- Да.
- Интересно. Да красоту-то не вызовешь. И от умиления это все. Человек уважаемый, безусловно, Родион Петрович. Но как бы тебе сказать? Он жизнь с уютного бочка видит, А она вон какая, и с убийствами бывает.
Череп трупа, а из черепа мох пророс. Тут не до умиления.
- Добр Родион Петрович и образован...- Хотел еще сказать Никанор, что доброта ближе к человеку, а значит, и видит лучше человека-то, но Стройков перебил его: