— Это подарок, который я получила от хозяина во время прошлых сатурналий, — гордо сказала она. Я поблагодарил ее за то, что она дала мне его поносить.
Две другие прислужницы принесли белых цветов, которые Ликас аккуратно вставил мне в волосы. Они занимались мной почти час, и все это мне очень нравилось: я никогда не уставал слушать похвалу своей внешности и, разумеется, хотел выглядеть наилучшим образом перед нашим высоким гостем, императором Рима и величайшим человеком на свете.
Ликас шагнул назад, вместе с другими любуясь проделанной работой.
— Цезарю понравится!
Цезарю было скучно. Он никогда не любил публичных игр, разрешал их реже Августа и только потому, что это полезно для политики, строго ограничивая число участвующих гладиаторов. Говорили, он был раздражен тем, что народ вынудил его купить свободу рабу-актеру Актию, которого я видел на сцене и который был действительно хорош.
Я пришел в восторг, когда настало время биться Поликарпу. Его противником оказался чернокожий лысый мужчина, вооруженный щитом и большим мечом. Мой интерес заметил Цезарь. Выйдя из полусонного состояния, в котором он до сих пор пребывал, не обращая внимания на встречу, салют и проходившие бои, Цезарь вдруг выпрямился и спросил:
— Тебе нравится эта пара бойцов, Ликиск?
Прокул, чье круглое румяное лицо светилось от гордости, сказал:
— Рыжий воин — любимый гладиатор мальчика.
Положив влажную руку мне на колено, Цезарь спросил:
— Почему, Ликиск?
Я похвастался:
— Потому что Поликарп всегда выигрывает.
Цезарь издал короткий смешок.
— Действительно, редкий человек. Я никогда не знал того, кто бы всегда выигрывал.
Тела бойцов сверкали от пота. Гладиаторы дрались жестко: отважный Поликарп демонстрировал отличную форму, а его более молодой противник осторожничал. Но по мере битвы, продолжавшейся почти час, Поликарп устал, отягощенный доспехами, возрастом и постоянным движением, парируя агрессивные выпады чернокожего воина. Наконец, молодой боец застал Поликарпа врасплох и атаковал, опустив широкий меч на правую незащищенную руку, которая мгновенно окрасилась кровью. Сика выпала на песок. Вскрикнув от боли, Поликарп упал на колени, тщетно пытаясь дотянуться до оружия. Чернокожий боец нанес беспощадный удар по голове Поликарпа, и тот растянулся на спине. Толпа заорала:
— Добей!
— Ха! — воскликнул Цезарь. — Я же говорил!
Победитель повернулся и посмотрел на подиум, ожидая решения Цезаря.
— Решай, Тиберий, — улыбнулся Прокул.
Цезарь кивнул и погладил подбородок.
— Он хорошо дрался, Кассий. Я видел менее достойных гладиаторов, которых все же пощадили, но думаю, вынести вердикт должен Ликиск. — На меня смотрели пронзительные темные глаза. — Что ж, слово за тобой.