— Вы были организаторами? — презрительно фыркнул Джимми.
— И какого же профсоюза?
— Водителей прачечных, — ответил я.
— Ну ладно, допустим, что я согласен играть с вами, — упрямо произнес он. — Я не говорю, что согласен, но допустим…
— Ты наверняка согласишься, малыш, — сказал Макс.
— Не уверен, — уперся юнец. Я взглядом остановил Макса и сказал:
— Ладно, Джим, что ты там собирался сказать?
— Откуда мне знать, что не появится кто-нибудь еще, кто выпихнет вас и влезет на ваше место?
Макс и Простак рассмеялись. Я с улыбкой ответил:
— Конечно же, нет ничего невозможного, Джим. Возможно, завтра утром в Нью-Йорке произойдет землетрясение. Но это в высшей степени маловероятно. Мы представляем крупнейшую и самую влиятельную группировку в стране.
Фитц подался вперед и возбужденно прошептал:
— Вы из Общества?
Я кивнул. Джим побледнел, но упрямо стоял на своем.
— Мне все равно надо подумать. Я посоветуюсь членами профсоюза.
— Я поговорю с ним наедине. Я разъясню ему, в чем состоит правда жизни, — пробормотал Фитц.
— Слушай, Джим, — раздраженно начал я, — скажу тебе так…
Я не успел закончить. Меня отвлек звук распахнувшейся входной двери.
За всю свою жизнь я не видел ничего подобного тем двоим, что вошли в двери «Райского сада». Черт меня подери, если хоть раз на мои глаза попадалось что-нибудь — будь то птица или рыба, зверь или человек, живое или мертвое — что-нибудь столь фантастичное как эта парочка. Такого я не видал даже в своих самых диких опиумных снах. Должно быть, сам дьявол приложил свою руку к образованию этого дуэта — никому другому подобное было не под силу. Даже его величеству случаю навряд ли удалось бы создать столь мастерски согласованное объединение двух уродов. Я посмотрел на Макса. Макс посмотрел на меня. Мы не могли поверить собственным глазам
Один из них был длинным, тощим, омерзительного вида ублюдком. Его тело на ходу совершало плавные змеиные движения. Я засомневался, есть ли у этого типа позвоночник. Казалось, что по его резиноподобному туловищу непрерывно пробегают волны. Его сильно вытянутая голова служила продолжением неестественно длинной шеи. Цвет его лица имел ярко выраженный желтушный оттенок. Когда он начал рассматривать нас своими блестящими, как бусинки, глазами, его голова продолжала резко подергиваться в разные стороны. Он был одет в желтовато-коричневый костюм и в близкие по цвету рубашку и галстук. Это и был тот самый парень, чье тело, по слухам, покрывали бесчисленные шрамы от ножевых и пулевых ранений. Это был знаменитый Везунчик — тот, кого невозможно убить ни автомобилем. ни любым другим смертоносным оружием. Тот, кто всегда выживал для того, чтобы покончить со своими врагами. Он считался настолько свирепым и безрассудным, что Общество никогда не прибегало к его услугам. А его напарник! Уродина — дальше некуда. Кривоногий и обезьяноподобный, с плоским носом и толстыми выпяченными губами. Он очень походил на своих предков, причем весьма отдаленных. Словом, типичный питекантроп. Судя по его виду, он был настоящим дебилом, и его звали Горилла Вилли. Они остановились и уставились на нас Мы четверо вытащили свои пушки и, подойдя, окружили их со всех сторон. Везунчик начал вынимать руку из кармана.