— Мои, — сказал я, — ты и я, мы будем сидеть и скорбеть по моей матери, по Максу, Простаку, и Косому. Мы всю неделю будем сидеть прямо здесь, на полу, и оплакивать их так, как это принято у праведных евреев.
Только теперь я вспомнил, что пропустил похороны своей матери. Я громко взвыл и поклялся не сходить с места и оплакивать своих мертвых на протяжении всей недели. Мы сидели на полу, плача и раскачиваясь взад и вперед, как это принято у евреев. Мы били себя в грудь кулаками и громко выли от горя и отчаяния.
Когда две литровые бутылки виски опустели, мы погрузились в пьяное небытие. Должно быть, прошло несколько часов, прежде чем я пришел в себя. оа окнами брезжил новый день. Мои громко храпел, лежа на спине. Все мое тело словно онемело. В голове мягко пульсировала боль. Внезапно гигантские паровые турбины заработали в моей голове и завыли, повторяя пронзительным рефреном: «Деньги, деньги, деньги! Где деньги? Миллион наличными. Где все эти деньги?»
Я с трудом поднялся на ноги. Обжигающий, побуждающий к действию жар внизу живота вновь проснулся и стремительно разлился по всему телу.
Каждый мой нерв вторил турбинному вою: «Деньги, деньги, деньги! Миллион долларов». Этот рефрен звучал и звучал во мне, и я начал громко орать:
— Деньги, деньги, деньги! Миллион долларов! Я должен найти свои деньги! Мой миллион долларов! Мои четыре чемодана, наполненные деньгами!
Словно сумасшедший, я выскочил на улицу. Удивленный молочник и его испуганная лошадь уставились на меня, стоящего в сточной канаве и орущего: «Деньги, деньги, деньги! Где мои четыре чемодана с деньгами?»
Внезапно я опомнился и сообразил, что веду себя как сумасшедший. Я понял, что должен взять себя в руки. Никто кроме меня не знает о деньгах в чемоданах. Я должен спокойно и планомерно заняться их донском. Если я буду вести себя как сумасшедший, все бросятся искать мои деньги. «Спокойно, Башка, — начал я себя уговаривать. — Спокойно, приятель, возьми себя в руки». И тут же сделал очередную глупость. Я подошел к телеге молочника. Встревоженный возница попятился. Я схватил литровую бутылку молока и вылил половину содержимого в свое горящее горло.
Молочник смотрел на меня выпученными глазами. Это взбесило меня, и я запустил в него бутылкой. Но промахнулся на какие-то сантиметры. Молочник издал испуганный вопль и бросился бежать по улице. Лошадь пронзительно заржала и поскакала вслед за ним. Они быстро скрылись из виду. Я почувствовал себя немного лучше и без всякой цели побрел вниз по пустынной Деланси-стрит.
Утренний воздух взбодрил меня, в голове немного прояснилась. Я зашел в небольшую кофейню и выпил три чашки горячего черного кофе. Затем поймал такси, доехал до отеля, принял холодный душ, переоделся в свежую одежду и принялся за поиски. Первым делом я опросил всех посыльных и развозчиков грузов на Ист-Сайде. Я снова и снова задавал одни и те же вопросы: