Роберт испытал не совсем приятное потрясение. Он должен чувствовать облегчение, но вместо этого был странно разочарован. Однако здравый смысл возобладал.
— Когда?
— Почти сразу же после встречи с тобой, — ответила она смущенно.
Роберт едва не фыркнул, вспомнив гигантскую работу, которую выполняли его люди, пытаясь выяснить, где именно она была в тот день в Хантсвилле и с кем там встречалась. Теперь он мог снять с них это задание, но будь он проклят, если скажет им, что она там делала.
Он сардонически поднял брови.
— Я хорошо помню, как ты говорила, что не собираешься спать со мной.
— Я и не собиралась. Но это не означало, что я должна была исключить такую возможность. Ты действовал так настойчиво, а я не ощущала уверенности в своей силе воли.
— С твоей силой воли было бы все в порядке, если бы ты не хотела меня, — заметил он.
— Я знаю, — тихо призналась она.
Рассвет полностью вступил в свои права. Золотой свет разлился по воде, и безмятежную тишину утра нарушил рев лодочных моторов. Скоро река будет переполнена рыбацкими лодками и прогулочными катерами. Хотя положение Эви на его коленях скрывало его наготу, Роберт решил, что не стоит рисковать и шокировать местных жителей. Ведь у Эви здесь свое дело, и ее могли узнать. Он легко встал, все еще прижимая ее к себе, и занес ее в дом.
В этот момент он как никогда был уверен в том, что Эви не знает, чем занимается Мерсер, и что ее участие в шпионаже явно незначительное. Он сможет защитить ее безо всяких проблем. Он спал с ней и теперь имел представление, что скрывается за ее таинственной печалью. Он сомневался, что она когда-либо полностью забудет Мэтта, но это ничего не значило: призрак Мэтта Шоу теперь изгнан, и спящая красавица проснулась. Эви сказала, что любит его, и Роберт в душе понимал, что это не просто слова, сказанные, чтобы оправдать их сексуальную связь. Если бы она не любила его, он никогда бы не смог соблазнить ее.
Почти все женщины, с которыми он встречался ранее, говорили ему о своей любви. Это заявление не вызывало в нем ничего, кроме нежной жалости к их уязвимости. И хотя ему нравились те женщины, и он наслаждался ими, ни одна из них не смогла проникнуть сквозь оболочку, которой он себя окружил. Он сомневался, что кто-нибудь из них осознавал, что эта оболочка вообще существует.
Простые же слова Эви наполнили его таким острым чувством удовлетворения, что, казалось, кровь закипела в его жилах. При этом она не требовала от него никаких признаний. Он подумал, что она ожидает от него меньше, чем кто-либо когда-нибудь. Это было для него потрясающим открытием. Роберт привык, что множество людей приходят к нему со своими проблемами, надеясь, что он примет решение, которое затронет судьбы тысяч людей, приведет в движение миллионы долларов. Эви ничего не просила. Как она могла давать так много?