А он начался, как всегда, неожиданно. Накануне выяснилось, что кольчуга нечищена и на плече расклепалась, одна перчатка куда-то пропала, у сапога подошва оторвалась… вдруг. То есть она уже почти месяц как-то странно хлюпала, но я упрямо надеялась, что обойдется. Не обошлось.
Как же не вовремя-то! И в чем я завтра на поединок выйду? В замшевых туфельках?
Упс! А ведь и в туфельках тоже не получится: у правой каблук сломался еще осенью.
Конечно, я могла просто купить новую обувь – деньги-то были. Или сдать старую в починку. Но время уже перевалило за полночь, а до того, что сфера услуг должна работать круглосуточно, в Предонии еще не доросли. Да и кто бы меня выпустил из академии после заката?!
То, что Таинская академия – это просто колония для несовершеннолетних (причем строгого режима), я поняла уже спустя неделю своей жизни здесь. Кьяло пребывал в блаженном неведении еще несколько месяцев, и только потом до него начал доходить весь грандиозный замысел создателей этого учебного заведения.
Ни шагу без разрешения. Ни слова без ведома преподавателей и ректора. Никаких тайных свиданий, романтических прогулок под луной и записок с признаниями. Выход в город – только по большим праздникам и обязательно с наблюдающими (мне всегда хотелось обозвать их конвоирами). Вся почта проверяется. Все комнаты периодически обыскиваются.
И все об этом знают. Но все равно стараются всеми мыслимыми и немыслимыми средствами выбить себе тепленькое местечко в этом гадюшнике, потому что это престижно. В академию приходят разновозрастные раздолбаи со своими мечтами и устремлениями, а выходят квалифицированные военачальники, политики и шпионы. Или не выходят, а вылетают в процессе обучения – заваливают экзамены или просто не выдерживают ежедневной муштры и начинают проситься домой.
Вместе со мной, Кьяло и Глазастым в академию поступили почти двести человек, из них девушек оказалось больше половины. До конца обучения продержались около тридцати парней и всего четыре представительницы прекрасного пола.
Вот их-то я и начала бодренько перебирать в уме, размышляя, у кого бы одолжить обувку. Потому что просить у младших, чтоб потом на каждом углу болтали, будто Марготта айр Муллен не может сама себе сапоги купить, – ну уж нет!
Кардинн не даст. Просто из-за природной вредности не даст. Соврет, что ей тогда самой не в чем пойти будет… Ну да, а я привычно сделаю вид, что поверила. С ее-то гардеробом, как у Ксении Собчак… Да и зачем ей завтра сапоги? Ведь она в турнирах никогда не участвовала, если не считать самого первого, на который интереса ради записались вообще все. А на трибуне и босиком посидеть можно. Но все равно не даст!