– На войне было или сейчас? – невозмутимо уточнил парень.
– И сейчас, и на войне.
– На войне я был командиром полусотни. А сейчас я – отставной командор запаса.
Муж и жена удивленно-испуганно переглянулись. «Все-таки он!..» – пронеслось в голове Степана.
– А какое у тебя полное звание? Оно, наверное, длиннющее? – не желала успокаиваться девочка.
– Еще какое длиннющее. Ты не запомнишь.
– А вот и запомню! Ты назови!
– Ну как хочешь. Архимаг Белого Пламени, высший боевой магистр ордена Грифона, герой великой войны империй, кавалер Семиконечной Серебряной Звезды и ордена Славы Сильены, командор Белый Грифон. Запомнила?
Откашлявшись, Степан спросил:
– Так ты… вы… легендарный Белый командир?
– Во-первых, не «вы», а «ты», я тут один, не надо мне «выкать». О нет, пожалуйста, забудьте о моем звании, или мне придется сбежать! Не надо этого трепетного почитания, я не божество. Во-вторых, не такой уж и легендарный.
В голове у Степана меж тем пронеслись мысли о том, почему же тогда герой шел пешком, один, такой обычный и…
Вереницу мыслей прервал тихий смешок и голос Алена:
– Потому что я сбежал из госпиталя и не хотел привлекать к себе внимание. Я сбежал от отряда сопровождения, почетного императорского караула. Терпеть не могу этот почет и вычурность. Я военный – зачем оно мне? О, эти вопросы необязательно вслух задавать – на ваших лицах все живо написано.
Нет, просто не верилось, что один из трех монстров во плоти – вот этот хрупкий юноша!
– А почему ты из армии ушел? – наивно спросила девочка.
– А что там делать после войны-то? – пожал плечами юноша. – Моих братьев больше нет, я совсем один. Я и так подзадержался, в госпитале почти полгода пролежал.
– Ты был сильно ранен? – жалея парня, спросила Анжела.
Он отвел глаза и хотел промолчать, но Лика повисла на его руке и, доверчиво заглядывая в глаза, спросила:
– Тебя ранили мечом? Или магией?
– И мечом… и магией… и в самую душу, – вздохнул ветеран. – Не знаю даже, как жив остался. Растерял способности и силы. Кому я после этого в армии нужен?
Неугомонная девчушка, обняв парня за шею, снова запрыгнула ему на руки и вытащила из потайного кармана его жилетки необычайно красивую свирель – черную с серебром.
– Ой! – радостно взвизгнула девочка и протянула юноше свирель. – Сыграй для меня! Ну пожалуйста!
Парень взял в руки флейту и, виновато улыбнувшись, покачал головой.
– Нет, – очень мягко сказал он. – Я грустно играю. Тебе не понравится.
– Грустно – это как? – удивилась девочка. – Плохо, что ли? Как наши мальчишки балуются?
– Как ваши мальчишки, – согласился Ален.