Белая леди опустилась на колени, а потом села на холодный мрамор плиты. Положив розу к изголовью могилы, она с укоризной сказала:
– Что же ты не сказал мне принести три розы? Черную, алую и белую?..
И вдруг расплакалась.
– Не плачь, родная, – шепнул ветер. – Вытри слезы…
Она подняла глаза и увидела, как тепло он улыбается ей.
– Теперь у тебя будет причина вернуться…
Туманный облик – яркая синь, золото, радуга крыльев, чернота доспеха – заколебался и исчез, развеянный порывом ветра. А Марья услышала тихую песню, что ласково пел ей ветер…
Закрыв за девушкой дверь, Ален устало добрел до кровати и, в кой-то веки полностью раздевшись, завернулся в одеяло и крепко уснул…
– Вставай!
Глухие удары и яростный призыв заставил волшебника открыть глаза.
– Командор! – снова послышался громкий и бодрый голос. – Продирай глаза быстрее! Продрыхнешь все самое интересное!
– Сходи за Грань, лохматый! – крикнул в ответ Ален.
– Вставай! – потребовал эльф. – Мы должны купить тебе лошадь!
– И пропить остальное?
– Если не встанешь, пропью без тебя! – пообещал Арэн.
– Хорошо! – раздраженно ответил маг. – Сейчас встану!
– Поторопись!
Пока он спал, заклятие абсолютной иллюзии перестало действовать, и Ален, с отвращением и тоской глянув на себя, быстро оделся. В рюкзаке всегда лежала запасная жилетка, а порванную можно починить потом.
То ли сегодня было не так холодно, то ли не холодили стальные пластины (в новой жилетке их просто не было), но маг почти не мерз.
Друзья шатались по базару и раз за разом отказывались от предлагаемых торговцами коней.
– Я буду ходить пешком, – ворчал маг, у которого зверски болела голова. – Буду бегать. Давно пора начать тренироваться.
– Кончай нудить, – отмахнулся эльф. – Купим следующего и дело с концом. Уж точно лучше Демона будет.
Следующий ряд пересекался с темным переулком, в котором торговали скупщики краденого.
– Господа, не интересуют ли вас мечи? – послышался активный возглас. – Самое разнообразное оружие для господ! Мечи, кинжалы, луки и арбалеты!
– Долго мародерствовал, прежде чем собрать такую коллекцию? – проворчал Ален, невольно подходя к лавке скупщика. – В братских могилах этого добра навалом.
Он непроизвольно перебрал несколько мечей, кучей лежащих на столе.
– Ржавый, – откинул он первый меч, заметив пятно на лезвии. – Этот – из самой паршивой стали, старый и в зарубинах. Изъян у самой рукояти – обломается при первом хорошем ударе.
Он вдруг умолк, наткнувшись в куче хлама на что-то знакомое. Ален медленно потянул большую рукоять из потемневшей красноватой слоновой кости. Рукоять была большая. Больше, чем у двуручника – почти как у большого меча, только тоньше. Но венчали эту рукоять ножны для кинжала. Ножны из слоновой кости с вырезанными на них пиктограммами пламени.