— Ты слишком много болтаешь.
— Дальше будет хуже, — она зажмурилась, когда он зашагал вверх по лестнице. — Послушай, когда мы были у озера, мне так легко дышалось, и я решила, что смогу совладать с собой. Не то чтобы я этого не хотела, просто я не уверена… Господи. А твоя спальня запирается на замок?
Он захлопнул за собой дверь, затем повернулся и запер ее на замок.
— Довольна?
— Не знаю. Должно быть. Я понимаю, что веду себя как идиотка, но я…
— Понимать, что ведешь себя как идиот, — первый шаг на пути к выздоровлению. — У кровати он поставил ее на ноги. — А теперь помолчи.
— Я только думаю, что мы могли бы…
Дальше все смешалось у нее в голове. Рывком прижав к себе Рис, Броуди поцеловал ее с такой страстью, что пробудил в ней ответное желание. И это желание вступило в отчаянную борьбу с ее страхами и доводами рассудка.
Теперь она уже не знала, чего хочет больше — сбежать или остаться.
— Мне кажется, я…
— Должна сохранять молчание, — после этих слов он снова поцеловал ее.
— Я знаю. Тогда ты сам говори со мной. И еще. Не мог бы ты выключить свет?
— А я его и не включал.
— Ох, — еще несколько минут назад она любовалась серебристым сиянием луны и звезд. Теперь же они показались ей неимоверно яркими.
— Считай, что я по-прежнему держу тебя за руку. Так что убежать не удастся.
Однако руки его быстро скользили по ее телу, пробуждая в ней давно забытые ощущения.
— Сколько же у тебя рук?
— Достаточно, чтобы сделать все как надо. Ну-кa, посмотри на меня. Слышишь? Смотри на меня. Помнишь нашу первую встречу?
— Да… в ресторане, — она смотрела ему прямо в глаза, из которых ночь стерла все оттенки зеленого. — У Джоани.
— Точно. — Расстегнув на ней рубашку, он наградил ее еще одним поцелуем. — Я тогда впервые увидел тебя. И уже в тот момент ощутил волнение в крови. Понимаешь, о чем я?
— Да. Просто я думаю…
— Иногда ты следуешь этому зову, — он жадно целовал ее шею, — иногда нет. Невозможно лишь спутать его ни с чем другим.
— Если бы здесь было темно… мне было бы легче.
Он мягко убрал руку, которой она попыталась прикрыть шрам на груди.
— Да у тебя потрясающая кожа, Худышка, — он скользнул руками по ее плечам, снимая с нее рубашку. — Такая нежная и гладкая. Невозможно удержаться, чтобы не погладить. Нет-нет, смотри на меня, — он снова повернул ее лицом к себе. — Не отворачивайся.
Кошачьи глаза, думала Рис. Сейчас она была так близко от него, что снова могла разглядеть этот глубокий оттенок зеленого. Такие красивые и такие внимательные. Под его взглядом она не чувствовала себя в безопасности, однако к страху теперь примешивалось очарование.