— Работала с шестнадцати лет. Ничего себе, крутая девица.
— По-своему, да. На самом деле, мне нравилось работать. Я разносила еду, убирала столики, помогала готовить. Потом уже стала готовить сама. Мне это нравилось. И я любила этих людей.
Она вновь, как наяву, услышала шум голосов, стук посуды, вспомнила эту кухонную суматоху.
— Это был мой последний вечер в ресторане. Я знала, что мне устраивают прощальную вечеринку, но делала вид, что не догадываюсь. Поэтому я крутилась на кухне, давая им время подготовиться. И тут вдруг раздался грохот. Затем крики и выстрелы. На какое-то мгновение я просто оцепенела. Это был милый семейный ресторанчик. Никто и никогда не слышал там выстрелов. Шерил Кроу.
— Что?
— По радио как раз пела Шерил Кроу. По-моему, я схватилась за свой телефон — точно не скажу. И тут дверь распахнулась. Этот человек… Лица я не помню. Помню только пистолет и серую куртку с капюшоном. Затем вспышка боли, и я падаю. Вот и все. Он выпустил в меня две пули — одна попала в грудь, другая задела голову. Но я не умерла.
— Продолжай, — сказал Броуди, когда она замолчала.
— Я упала в шкафчик. Упала на спину. Перед этим убирала туда чистящие средства, так что дверца была открыта. Но тогда я не понимала, где я. Потеряла сознание, потом очнулась. Помню, было холодно и трудно дышать.
Она снова потерла ладонью грудь.
— Мне казалось, будто меня придавили чем-то тяжелым. Тело не двигалось, даже вдохнуть не было сил. Одна только чудовищная боль в груди. Дверь еще была полуоткрыта — так, крохотная щель. Я услышала голоса и хотела позвать на помощь. Но не смогла. К счастью, не смогла. Из соседней комнаты до меня донеслись крики, плач… и смех.
С видимым спокойствием она опустила руки на колени.
— Больше я уже не пыталась звать на помощь. Мне хотелось быть тихой и незаметной — чтобы они забыли про меня. Решили, что я уже умерла.
Снова послышались крики, и по другую сторону двери упала моя подружка. Мы с ней работали в одну смену. Джинни. Джинни Шэнкс. Ей было двадцать четыре. Всего за месяц до этого у нее состоялась помолвка, прямо в День святого Валентина. В октябре она собиралась выйти замуж, а меня пригласили быть подружкой невесты.
Броуди ничего не сказал на это, и Рис, собравшись с духом, закончила рассказ:
— Джинни упала. Сквозь щель в двери я видела ее лицо. Оно было в крови и синяках. Джинни рыдала, просила их не стрелять. На какое-то мгновение глаза наши встретились… Потом раздался выстрел, и она дернулась. Всего раз, как кукла на веревке. Глаза ее вдруг стали другими. Подумать только — щелчок курка, и вот уже человека нет в живых. Должно быть, один из них толкнул дверь, потому что та закрылась. Меня окутала темнота. Джинни была по ту сторону двери, и я ничего не могла сделать для нее. Я не могла помочь ни ей, ни другим. Я даже встать не могла. Лежала там, как в гробу, и мне казалось, что я тоже мертва.