Все посвященные в историю отравления короля Мелора, а таких наверняка очень много — суету тайной стражи и болезнь правителя скрыть невозможно, — уже списали монарха с политических счетов. Умирает человек. Медленно умирает. Какой из него король? Надо присмотреться к принцу, клинья подбить, если этого уже раньше не сделали. А тут такой пассаж. Король вроде удалился от дел, а на самом деле все будет наоборот. Брат Элы станет ширмой, за которой будет скрываться такой водоворот, что мало не покажется никому. Особенно длинноухим. Проф мне рассказывал про отца девчонки. Прощение и милосердие к врагам — я хмыкнул — совершенно не в стиле Торина Второго. Да и не знает он таких слов. Король Мелора будет варить кашу, политическую кашу, которой накормит всех, а некоторых — до смерти. Так, хватит. Труффальдино, на выход. Сцена есть, зрители — тоже. Вон вампиры за моей спиной скучковались. Да, когда вся раса владеет общей магией, то общаться между собой зовом не представляет трудности. Вперед. Эла, я сейчас утру твои слезы.
— Зачем тебе знать, когда он уйдет?
— Зачем тебе знать, о чем он поет?
Я вышел из-за деревьев.
Кувшин выпал из рук Ронка. Куда это годится!
— Зачем тебе знать, чего не знает он сам?
— Зачем тебе знать, кого он любил?
А вино отличное, запахи я чувствую хорошо. В погани иначе нельзя. Кстати, вина у туристов было и так немного, а тут такой облом и нецелевой расход продукта.
— Зачем тебе знать, о чем он просил?
— Зачем тебе знать, о чем он молчит?
Девчонка взлетела на ноги. Остальные продолжали пребывать в окаменевшем состоянии. Всплеск силы жизни. Да не призрак я, не призрак. Вот, ты убедилась уже в моей материальности.
— Поплачь о нем, пока он живой.
Судорожный всхлип Алианы разрушил плетение голема, которое явно кто-то наложил на остальных туристов. Девчонка начала движение ко мне. Зачем ты так плакала? Меня убить трудно. Я быстро бегаю, особенно когда припрет.
— Люби его таким, как он есть.
— Голос подкачал. Про слух и не говорю.
А я и не бард. Так, а сейчас я буду матрасом. Блин, не ошибся. Вихрь, в который постепенно, шаг за шагом, превращалась герцогиня, снес меня с ног. М-да. Зачем же так меня швырять на землю и обнимать за шею? Пуховика на мне нет, да и реветь так не надо. Тебя не красят слезы. Зачем меня всего ощупывать? Все на месте. Так, а это уже лишнее. Вы же девчонку задавите, носороги. Разберите свою кучу-малу!
— Ты — подонок, — всхлипнула Алиана и умудрилась в этом вагоне, в который влезло три нормы пассажиров, нанести мне пощечину. — Зачем ты всем показал мою грудь?