— Кто — ты меня умнее? Мама, ты только полюбуйся: этот невысоклик уверяет, что он умнее меня. Более того, мам, он, похоже и сам вот-вот в это поверит! Мам?
— Машуня, бейба! А ты что — еще сомневалась??? Твой айкью моему айкью по щиколотки будет!
Сегодня обедали на кухне, как обычно при неполном составе участников. Если бы, вдобавок, нагрянул Тимка — тогда уже в гостиной (она же родительская комната). А в присутствии отца кухонный стол накрывали только, когда он сам об этом нарочно просил, по умолчанию же — в гостиной, даже если для него одного. Мамина почетная обязанность — всегда, диета, там, не диета — сидеть за обедом или ужином рядом с папой или напротив него. Но сегодня Валерий Петрович изволили задерживаться на работе, и мама предпочла большую часть обеденного времени оставаться на ногах, объяснив это тем, что плотно позавтракала и досыта успела напробоваться обедом еще во время готовки.
— Ну, мам! А почему этот ферэ натурэ унижает безответное существо, а ты молчишь!
— Унижает? Не заметила, а чем именно унижает, и где это существо? Как борщ, дети?
— Да врет она!
— Существо — это я, его родная сестра, которая только тем и провинилась перед природой, что оказалась простодушнее, умнее и красивее этого…
— Болтливее ты оказалась, а не умнее, лучше хлеб передай! Мама, налей еще полповарешечки? Реальный борщ! Только маловато чеснока.
— И мне… четверть поварешечки, чур, без мяса, мне надобно худеть. Мамик, очень вкусно, хотя чесночку можно было бы поменьше.
— Поняла, в следующий борщ учту пожелания обоих. На второе запеченная форель с элементами овощного салата и юный отварной картофель, обжаренный в настоящем подсолнечном масле.
— Ура! Мне двойную порцию! А на третье?
— А почему не в оливковом, мамик? Фи… подсолнечное…
— Потому что мне, повару, вздумалось приготовить именно так. Желающие могут заняться лечебным голоданием немедленно, в пользу более покладистых.
Лён ухмыльнулся. Маму вообще ничем невозможно вывести из себя, вынудить кричать или браниться, в отличие от папы, который обычно тоже невозмутим, как фотография мумии, однако терпеть не может «дрельщиков» и «сверлильщиков» из соседних квартир. А дрельщиков полно — дом-то старинный, слегка обветшавший, пусть и престижный, — там ремонт, здесь переезд… Они сверлят, долбят и, тем самым, отвлекают папу от умных производственных мыслей, вот он и рычит временами. Папа даже дома работает: простым карандашом 2М рисует детские каракули, квадратики да ромбики, всегда на отдельных листках бумаги, какие-то формулы… типа из физики твердого тела… издалека не рассмотреть подробнее. Почертит, почертит, а потом все сжигает — есть у папы такая странная причудь. Вот, интересно: ну а если бы в доме у Меншиковых не было бы печки — мама гордится ее наличием и упорно обзывает камином, хотя никакой это не камин, а обыкновенная, выложенная изразцами печка — как бы он тогда свои листики сжигал? На электрической плите, что ли?