Вчерашняя женщина появилась так неожиданно, что Вера вздрогнула, услышав за своей спиной уже знакомы, низкий голос.
─ Ой! ─ вскрикнула она. ─ Вы меня так напугали! ─ Вера рассмеялась, потешаясь над своим испугом.
Женщина приблизилась, смущенно улыбаясь. Вера заметила в ее руках сверток и глиняный сосуд, похожий на кувшин. Из-за спины выглянуло смуглое личико ее сына. Опухоль на щеке значительно спала, остался лишь намек на вчерашнюю, сильную отечность. Мальчик быстро взглянул на Веру, и опять спрятался за матерью.
─ Помогло… Слава богу! Еще надо одну…─ пробормотала Вера с изумлением и полезла в карман за упаковкой таблеток.
А женщина все с той же робкой улыбкой подошла ближе, протянув ей сверток и кувшин. Вера подняла на нее удивленные глаза.
─ Это мне? ─ спросила она, и женщина ответила ей благодарной улыбкой. И Вера все поняла, хотя и не рассчитывала на благодарность. На душе стало радостно, что ребенок начал выздоравливать.
Из свертка соблазнительно пахло печеным тестом, из глиняного кувшина ─ парным молоком. На узком горлышке виднелись белые следы от пены. Голодная Вера поспешно развернула сверток. Там был кружок овечьего сыра, с десяток отварных яиц, большой кусок вяленого мяса, три лепешки ― этого хватит на несколько дней! Феодорийка, к несказанному удивлению Веры, склонила голову и стала креститься ― молодая женщина чуть не ахнула ― странное выражение благодарности!
─ Ой, да вы что делаете?! ─ вырвалось у нее.
Понимание появилось неожиданно и шокировало Веру, особенно после того, когда женщина поцеловала кончики своих пальцев и коснулась золотого распятия, висевшего на цепочке, которая выпала из выреза платья и сверкала на грубой темной ткани.
За кого они ее принимают?
Установилось молчание, весьма неприятное для Веры. Женщина смотрела на нее с трепетом и признательностью. Не зная, как прервать тягостную паузу, Вера сунула в детскую ладонь таблетку антибиотика и подумала:
«Не знаю, за кого приняла бы я сама себя, если бы оказалась на ее месте! Она еще очень смелая, эта гречанка»!
Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это неловкое молчание, но издалека донесся высокий женский голос. Услышав его, феодорийка встрепенулась. Вера различила повторяющееся несколько раз слово:
― Эльпидэ! …или Элпида?
─ Элпида… ─ негромко повторила Вера вслух, чтобы получше запомнить. Женщина тотчас же повернулась к ней. Не нужно было знать язык, чтобы понять, что значило это слово. Так звали молодую феодорийку. Первое, что пришло на ум ― нужно протянуть руку и тоже назвать свое имя. Но Вера прикрыла ладонью рот и вздохнула ― третьи сутки не с кем и поговорить.