Краем глаза она увидела, как возле нее остановилась черная лошадь. Народ продолжал веселиться и громко обсуждать ее неловкость. Десятки глаз устремились на нее, и вдруг среди них она натолкнулась на уже знакомые, холодные и безжалостные. На нее сурово смотрел молодой мужчина, который тащил ее по приказу пожилого грека. Он ее узнал! Вера отвернулась. От волнения и предчувствия беды щеки залило жарким румянцем, бешено застучало сердце.
Оглянувшись, она увидела, что толстый грек уже спрыгнул с лошади, очень ловко для человека такого плотного телосложения. Вера старалась не смотреть в его сторону и попыталась незаметно раствориться в людской толчее. Страх и холодное отчаяние завладел всем ее существом.
А грек сразу же узнал ее. Заметив его злобный взгляд, Вера бросилась бежать, расталкивая толпу. Инстинкт подсказывал: надо спасаться. Ее ругали, пинали, но она не замечала ничего, кроме мостовой и своей обуви. Главное было ― не упасть! И вдруг ее остановила резкая боль. Спину будто раскололи на части, и Вера, вскрикнув, замерла, задыхаясь от резкой боли. На миг все потемнело и приняло нечеткие очертания. Боль снова пронзила ее тело, она обернулась. Увидев над своей головой плетку, Вера успела закрыть голову руками, и в тот же миг плеть снова опустилась на нее. Несправедливость и безразличие окружающих потрясли ее. Она не кричала, а лишь закрывала руками лицо и голову. Плохо завязанный платок упал на мостовую, и по плечам рассыпались белокурые локоны.
Больше никто не смеялся, а лишь с интересом смотрели, как богато одетый мужчина избивает кнутом хрупкую молодую женщину, и тихо высказывались по этому поводу. Вера уже почти ничего не соображала, она лежала на мостовой, сознание почти покинуло ее. Она лишь смогла слегка приподнять голову, и тут же опустила ее, положив на раскаленный камень ― сопротивляться жестокой судьбе не было сил. Здесь, в этом городе, никому ничего не докажешь. Закон, если он и был, на нее не распространялся.
Чей-то низкий голос, заглушил гул толпы. Голос прозвучал властно и грубо. Зеваки, шумя и переговариваясь, начали торопливо расходиться по обе стороны дороги. Звонкое цоканье копыт приближалось, но обеспамятевшей Вере было уже все равно, что с ней будет
На дорогу медленно выехала кавалькада, состоящая из десяти человек. Если бы Вера могла видеть их, она бы поразилась роскоши их одежды и великолепию дорогого оружия.
─ Будь они прокляты, чертовы феодориты! ─ процедил сквозь зубы предводитель отряда. Зычный низкий голос принадлежал именно ему.
─ Прочь с дороги, скоты! ─ гаркнул он на греческом. Гнедая лошадь, почуяв гнев хозяина, поднялась на дыбы, чуть не задев копытами замешкавшегося горожанина.