— Сэр, — воскликнул Морис, — куда вы? Прилив, должно быть, уже все смыл.
— Силы небесные… Слава Богу… Начинается прилив. И вдруг, неожиданно для себя, мальчик на мгновение подумал об учителе с презрением. «Лгун, — решил он. — Трус и лгун. Он так ничего мне и не сказал»… Вновь накатывалась темнота, темнота первобытная, но не вековечная. Темнота, у которой есть свой тягостный рассвет.
Мать Мориса жила под Лондоном, в комфортабельном доме, стоявшем в окружении сосен. Тут родился и он, и его сестры, отсюда его отец ежедневно отправлялся на службу, сюда возвращался. Они едва не переехали, когда здесь построили церковь, но потом к ней привыкли, как привыкают ко всему прочему, и даже нашли это удобством. Церковь была единственным местом, куда надлежало ходить миссис Холл: покупки доставлялись на дом. К тому же, до станции было недалеко, и приличная школа для девочек тоже располагалась рядом. То была обжитая местность, где ничего не приходилось добывать с трудом и где успех и поражение ничем не отличались друг от друга.
Морис любил свой дом и считал мать его добрым гением. Если бы не она — там не было бы ни мягких кресел, ни вкусной еды, ни безмятежных игр, и он был благодарен ей за это и любил ее. Сестер он тоже по-своему любил. Когда он приехал, те выбежали с радостными криками, сняли с него пальто и оставили его прислуге на полу в передней. Гватемальские марки вызвали восторг, и «Святые Пастбища», и репродукция Гольбейна, подаренная мистером Дьюси. После чая погода разгулялась, миссис Холл надела галоши и вышла пройтись с Морисом по саду. Они ходили, целовались и беспечно болтали.
— Морри…
— Да, мамочка…
— Я должна позаботиться о том, чтобы у моего Морри весело прошли каникулы.
— А где Джордж?
— Такой великолепный отзыв от мистера Абрахамса! Он пишет, что ты напомнил ему нашего бедного папу… Так чем же мы займемся в каникулы?
— Я бы хотел побыть здесь.
— Мальчик мой дорогой… — Она обняла его с большим чувством, чем когда-либо. — Нет лучше дома, это каждый знает. Вот томаты, — ей нравилось перечислять названия овощей. — Томаты, редиска, брокколи, лучок…
— Томаты, брокколи, лучок, картофель белый, картофель розовый, — бубня, вторил ей мальчишка.
— Ботва репы…
— Мама, а где Джордж?
— Он уехал на прошлой неделе.
— А почему Джордж уехал? — спросил он.
— Потому что вырос. Хауэлл меняет мальчиков каждые два года.
— А…
— Ботва репы, — продолжала она, — вот опять картошечка, вот свекла… Морри, а что, если съездить ненадолго к дедушке и тете Иде, они нас зовут? Я хочу, чтобы эти каникулы прошли чудесно — ты заслужил, милый; какой прекрасный человек мистер Абрахамс; ты знаешь, что твой отец тоже учился у него в школе, а теперь ты пойдешь в Саннингтон — это тоже школа твоего отца; мы отдаем тебя туда, чтобы ты во всем повторил путь нашего дорогого папы.