Несколько поодаль Морис заметил доктора Бэрри, их соседа, который поймал взгляд Мориса и ответил в своей обычной обескураживающей манере:
— Поздравляю, Морис. Это был триумф. Великолепно! Позволь выпить за тебя чашку, — он осушил ее, — этого на редкость омерзительного чая.
Морис улыбнулся и подошел к нему с несколько виноватым видом, ибо совесть его была нечиста. Доктор Бэрри просил его заботиться о своем маленьком племяннике, который поступил в Саннингтон в прошлом семестре, но Морис так ничего и не сделал: было не до этого. Теперь время ушло, и Морис призывал на помощь все свое мужество.
— Что станет следующей ступенью в твоей триумфальной карьере? Кембридж?
— Так говорят.
— Говорят? Ну-ну. А что говоришь ты?
— Не знаю, — добродушно отвечал Морис.
— А после Кембриджа что? Фондовая биржа?
— Думаю, да: компаньон отца обещал взять меня в дело, если все пойдет хорошо.
— А после того, как он возьмет тебя в дело, что? Очаровательная жена?
Морис улыбнулся.
— Которая подарит нетерпеливому миру Мориса-третьего? А потом старость, внуки и, наконец, кладбищенские маргаритки? Таково твое понятие о карьере? Что ж, каждому свое.
— А каково ваше понятие о карьере, доктор? — спросила Китти.
— Помогать слабым и устранять несправедливость, — ответствовал доктор Бэрри, проведя по ней взглядом.
— Я уверена, что в этом все мы сходимся, — заявила квартирная хозяйка. Миссис Холл согласно кивнула.
— О нет, не все. Вот и я не вполне последователен, иначе уже давно был бы с маленьким Дикки вместо того, чтобы прохлаждаться среди этого великолепия.
— Приведите ко мне Дикки, я хочу с ним поздороваться, — попросила миссис Холл. — Его отец тоже приехал?
— Мама! — прошептала Китти.
— Мой брат в прошлом году погиб, — сказал доктор Бэрри. — Видимо, вы запамятовали. Война не сделала его крепким и не придала силу его членам, как полагает Морис. Ему достался осколок в живот.
И он удалился.
— Кажется, доктор Бэрри становится циником, — заметила Ада. — Кажется, он ревнует.
Она была права: доктор Бэрри, который в свое время был покорителем женских сердец, не мог долго выносить общество молодежи. Бедный Морис столкнулся с ним еще раз. Он уже прощался со своей квартирной хозяйкой, красивой женщиной, которая со старшими мальчиками держалась очень корректно. Они тепло пожали друг другу руки.
Оборачиваясь, Морис услышал голос мистера Бэрри:
— Что ж, Морис, юноша неотразим в любви так же, как на войне, — и поймал его циничный взгляд.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, доктор Бэрри.
— Ах, юные создания! Послушать вас — так воды не замутите. Он не понимает, что я имею в виду! Застенчив, точно девушка! Будь искренним, мужчина, будь искренним. Никого не обманывай. Искренние намерения — чистые намерения. Это тебе говорю я — врач и старик. Человек, рожденный женщиной, обязан быть с женщиной, чтобы род человеческий продолжался.