Все еще эрегированный член Мейкшела упирался в открывшийся, яростно пульсирующий вход своей дрожащей головкой и жадно впитывал бьющий фонтаном свет. Возбуждение накатило новой волной. Я хотел большего. Обхватив ногами талию моего ашус, я впился руками в его ягодицы, заставляя вновь двигаться вперед, в глубину. Раскрыться сильней, впустить дрожащую головку дальше, еще дальше. Я уже сам натягивался на огромное орудие, проталкивая его внутрь своего солнца. Остановиться было немыслимо, похоть заглушала разум, заставляя глотать слезы и продолжать движения. Искусанные губы невнятно шептали просьбы и молитвы. Болезненное удовольствие заставляло выгибаться, раздвигать ноги все шире, бесстыдно подставляя свою дырочку для яростного вторжения. Тело ашус немыслимо изогнулось, и он обхватил мой торчащий член губами. Сначала головка, а потом и весь ствол стали ритмично погружаться во влажную глубину рта. Упругий язык стал шершавым и вновь завибрировал, обвивая мой член кольцом. Я кричал и бился в новом оргазме, извергая обжигающее семя прямо в жадный, сосущий рот. Нас накрыло новым взрывом энергии. Она проникала в каждую клеточку наших тел, даря моему любимому силу и власть надо мной, утоляя и усыпляя жажду.
Концентрированная чистая энергия затопила меня, неуловимо изменяя на более тонком уровне. Мир поменял цвета. Я смог видеть ранее невидимое — энергетическую структуру реальности и каждой вещи в отдельности, до самых мельчайших деталей. Это был первый проблеск изменений тонких слоев моей сущности. Через мгновение все вернулось к привычному для меня восприятию. Но в глубине уже было знание, что я смогу повторить это еще не раз.
Макс все еще находился во мне, но это не вызывало дискомфорта. Он притянул свою «жертву» к себе, бережно заключив в кольцо надежных рук. Мы плавно перевернулись. Теперь я оказался лежащим сверху на его теплой груди, обвил его руками и ногами, уютно устроившись щекой на плече. Он умиленно хмыкнул и взъерошил мои волосы.
— Какой же ты еще ребенок, — прошептал ашус, целуя мою макушку.
— Зато ты у нас тысячелетний извращенец, беззастенчиво растлевающий этого самого «ребенка».
— Твоему обаянию невозможно сопротивляться.
— И только попробуй найти себе еще кого-то, — со вздохом удовольствия прошептал я.
— Никто кроме тебя, мое сладкое сердце.
— Надеюсь, что не разочаровал тебя, — сонно пролепетали мои улыбающиеся губы.
— Посмотри сам, — с этими словами ашус раскрыл для меня свое сознание, и я упал в океан счастья, острого и абсолютного. Там не было ни следа темной жажды. Я еще тесней прижался к Мейкшелу и заснул с довольной улыбкой.