— Дар, ты позволишь? — ко мне неуверенно протянулись такие родные руки.
— Простите, я был таким дураком, — я поймал их руки и прижался лицом к большим ладоням.
— Я позволю вам всё, потому что не могу без вас, потому что безумно люблю. Облегчение, такое острое и щемящее. Они со мной, рядом и можно дотронуться, утонуть в объятьях, целовать…
— Ну, что пойдем осматриваться в новом доме? — весело предложил добродушно настроенный ашус. Наглая морда без зазрения совести уже заглядывала по всем углам и шкафам.
— Слушай, Варк, а бывшие хозяева дома как отреагировали на то, что они, собственно, «бывшие».
— А я знаю? Их тогда дома не было. Думаю, сюрприз получился, — хмыкнул Варк, по-хозяйски заграбастав меня под бочёк.
— Слуги к дому прилагались? — продолжал любопытствовать ашус, шаря в плательном шкафу.
— А как же! Целых три штуки. Я ж порядочный дом выбирал, с идеальным порядком, — хвастался Варк.
— Так ты их что, вместе с домом перенес? — уточнил я.
— Малыш, ты чем слушаешь. Я же рассказывал тебе, что человеческое тело не приспособлено к телепортации.
— Только не вздумай просвещать Дара на тему, куда ты дел этих самых слуг, — мгновенно завелся Макс, даже бросив разглядывать содержимое гардероба.
— Я конечно чудовище, но не до такой степени и не сейчас. Ранимую детскую психику нужно беречь. Так что можешь дальше абсолютно спокойно потрошить все содержимое дома. Развлекайся, пока в сознании.
Максим на мгновение замер, размышляя:- Вот что это сейчас было? Пожалел каких-то тряпок для нас? Смотри, Дар, какую мы змею на груди пригрели!
— Чья бы корова мычала. Про змей на груди молчал бы уже, кроме тебя других рептилий у нас нет. И что это я для вас жалею? Дар вообще тихонько сидит, никуда не лезет, только тебе все надо. Приступ любопытства разыгрался?
— Да я о нем только и пекусь! — уперев руки в боки, возмущенно вещал Макс, гневно сверкая глазами.
— Ну-ну, а конкретней? Ты зачем тут свалку вещей устроил?
— А ты не замети, что нашему мальчику нечего одеть, — Макс подскочил к нам и, схватив меня за руку, выволок на середину гостиной. А вот это новости. Мне помнится, что мы брали с собой целую сумку моих шмоток.
— Это почему это нечего? Да у меня вещей целая сумка! — справедливо возмутился я.
— Эта целая сумка обносков. Ты одеваешься, как бомженок. Варк, ну хоть ты ему скажи, что так нельзя одеваться. Я все эти годы борюсь с этим безуспешно. Жуткие джинсы и стрёмные футболки, старые, как моя жизнь, просто невозможно у тебя отобрать. Ты же носишь это много лет подряд, вцепился в них, как клещ, и ничего другого видеть не хочешь, — Макс вытащил из пространственного кармана мою сумку и с презрением вываливал на пол мои потрепанные, но такие дорогие сердцу манатки. Это форменный произвол! Мои чудненькие футболочки, свитерки и джинсики. Ну, да немного старые и потрепанные жизнью. Да, возможно совсем не «немного», но это мое!