Это был сокровенный момент между Создателем и Творением. Наша новорожденная связь крепла на основе доверия, любви и покровительства. Только так и должно быть. Я познавал в себе Творца. Мы были открыты друг для друга, никаких тайн и секретов. Впервые, я испытывал подобные чувства, они были сродни родительским. Я взволнованно обернулся к стоявшим неподалеку Древним.
— В тебе пробуждается Творец, малыш. Ты быстро взрослеешь, — радость и гордость слышались в словах мужчин. И эта похвала была очень важна для меня.
— Я пройду этот путь вместе с вами. До самого конца, пока бьется Сердце, пока, я буду способен осознавать себя, никто из нас не уйдет, не свернет с пути. Я не позволю, не отпущу. Так будет, — чьи это были слова? Мои? Или невыразимо древнего и мудрого существа, скрытого в глубине меня? Сейчас я был одновременно очень юн и бесконечно стар. Остатки человеческого сознания переплетались с божественной сутью, вложенной в меня высшей непреклонной волей. Это было лишь мгновение, схлынувшее, подобно волнам прибоя. Но оно оставило после себя странное предчувствие. На мгновение, мне показалось, что я увидел высший замысел. Однако, я не успел ухватить суть, слишком быстро она ускользнула от меня, оставив теряться в догадках.
Я поднялся с колен и молча побрел в спальню, оглянувшись лишь раз, чтобы помахать рукой исчезающей в озере Лисси. Нахалка приняла образ русалки и, сверкнув в полутьме белой обнаженной грудью, плюхнулась в воду, махнув хвостом.
— Вертихвостка! Что-то подсказывает мне, что дамочка попалась с характером, — проворчал я.
Вернувшись в спальню и устроившись на кровати в объятьях Древних, я долго смотрел в темноту, пытаясь углядеть ускользающую нить предназначенного мне пути. Предчувствие и неясные образы посещали мою непутевую голову. Сейчас мне не хотелось страсти или секса. Только спокойная близость любимых тел. Постепенно сон сморил и меня.
Я проснулся от сладкого движения губ на моем члене. Его облизывали, как мороженное, сосали и заглатывали целиком. Соски ласкал другой влажный язык. Никаких объятий и отвлекающих прикосновений, все сфокусировано на сосках и горящем члене. Необычайная яркость ощущений! Из глубокого сна прямо в чувственность реальности, сотканной из возбуждающей мягкости ласкающего рта и влажности шершавого языка. Наслаждение шелковыми нитями тянулось к паху, пульсировало, заставляло выгибаться и стонать, пока оргазм не взорвался яркой вспышкой.
— Доброе утро, солнышко! — довольный смех и поцелуи, такие нежные.
— Черт, кажется, я готов просыпаться так каждое утро! — я целовал в ответ смеющиеся губы и сам глупо улыбался до ушей.